– Пошли.
Оливер встал с постели и начал шарить вокруг.
– Подождите во дворе, мы сейчас спустимся.
– Мы?
– Но нельзя же оставить ее здесь. Если девчонку обнаружат, ее репутации конец. Я пообещал отвезти ее в Ньюкасл и оставить в аббатстве. Она скажет, что на нее напали, она потеряла память и много дней бродила, пока какая-то добрая душа не привела ее в город.
– А тебе не кажется, что это несколько затасканное объяснение?
– Ее родные поверят, потому что захотят поверить. А по дороге я научу ее, как притвориться девственницей, когда она будет выходить замуж.
– Оливер…
– Она всего лишь ребенок, Дэвид. Слишком доверчивая, вот и все.
– Ты же торгуешь женщинами. Тебе положено сбивать их с пути истинного, а не спасать. – Дэвид посмотрел на девушку, которая была ненамного моложе Джоанны в критический в ее жизни момент, потом вздохнул и направился к двери.
Проклятие! Такими темпами он никогда не уедет из Англии!
Но ведь в том-то и была цель его врагов.
Кристиана попыталась разорвать связанные вместе простыни, но узел оказался прочный. Она накрутила эту импровизированную веревку на руку, прикрыла сверху легкой накидкой и решила, что все должно получиться.
Покинув свою комнату, она направилась через внутренний дворик в холл. Прекрасная Элоиза шила там со служанками и тремя дочерьми. Она подняла белокурую голову и улыбнулась Кристиане.
– Чудесный вечер, – заметила Кристиана бесстрастным тоном, которого придерживалась со дня своего приезда сюда. – Я, пожалуй, посижу немного в саду.
– Ветер становится прохладным, – сказала Элоиза.
– Я взяла с собой накидку.
Женщина кивнула и вернулась к прерванному разговору.
Кристиана заставила себя идти неторопливо, пока не достигла сада. Медленно и неуклонно она приближалась к высокому дереву, растущему в дальнем его углу.
Пять дней! Уже пять дней она пленница и до сих пор не знает, зачем ее привезли сюда. Не знает этого и Элоиза. Возможно, это известно ее мужу, в роскошном жилище которого Кристиана оказалась, но он ничего не объяснял. С того дня, как она, грязная и растрепанная, готовая убить или быть убитой, переступила порог этого дома, никто ничего ей не говорил. Правда, к ней относились как к гостье и оказывали радушный прием.
Но кое в чем ее все-таки ограничивали. Ей не разрешалось покидать дом.
Но она все равно уйдет. Вчера она обнаружила это дерево. Оно возвышалось над стеной, и Кристиана торопливо вскарабкалась на него, чтобы проверить, можно ли им воспользоваться, чтобы бежать. Оказалось, что по ту сторону двадцатифутовой стены нет ничего, что облегчило бы спуск. Но несмотря на разочарование, она все равно начала строить планы.