Глаза Морвана яростно сверкнули. Он резко повернулся и направился к двери.
– Моя сестра не для вас! У вас есть месяц, чтобы все изменить.
Словно пружина лопнула в Дэвиде. Едва незваный гость покинул его, Дэвид выпрямился одним плавным, молниеносным движением. Его рука опустилась на бедро, и длинный стальной кинжал просвистел в воздухе и вонзился в притолоку двери как раз там, где за секунду до этого стоял Морван Фицуорин.
Белокурая голова Сиэга появилась в проеме двери. Он взглянул на Дэвида, повернулся и выдернул еще дрожавший кинжал из дерева.
– Полагаю, пока еще рановато поздравлять вас с женитьбой.
Дэвид взял кинжал и убрал его в ножны. Теперь он был совершенно спокоен.
– Ты слышал?
– Да.
– Я же велел тебе уйти.
– Его меч и выражение лица заставили меня остаться. Я подумал, что сегодня мне представится возможность выплатить мой долг.
Дэвид не отреагировал на его слова и зашагал прочь.
– Хотите, чтобы мы занялись им? Девушка об этом никогда не узнает. Вокруг столько рек. Любой может случайно упасть и утонуть.
– Нет.
– Меч – не ваше оружие.
– До этого дело не дойдет.
– Вы уверены? Он выглядел решительным.
– Я уверен.
Они молча шли по аллее к дому. Наконец швед заговорил:
– Странное время вы выбрали, чтобы жениться.
– Да. – Это действительно было так. Через несколько месяцев возникнет масса вопросов, которые нужно будет решать.
– Это все затруднит, – заметил Сиэг.
– Я уже думал об этом.
– Можно отложить свадьбу до следующей зимы. Или до ноября. К тому времени все утрясется.
Дэвид покачал головой. Он не собирался давать ее возлюбленному целый год на раздумье, но и сам не намерен был ждать так долго, чтобы увлечь прекрасную Кристиану Фицуорин в свою постель.
– Нет, надежнее, если она уже будет в моем доме.
– А если что-нибудь случится?
– Ну тогда девушке дважды повезет. Она избавится от нежеланного мужа и станет богатой вдовой.
Холодный туман окутывал Стрэнд, по которому двигалась небольшая кавалькада. Джон Константин гордо восседал на своем коне. Его отороченная мехом и украшенная драгоценными камнями бархатная мантия была едва прикрыта наброшенной на плечи ярко-синей накидкой. Он взглянул на строгую, лишенную каких-либо украшений одежду Дэвида.
– Слава Богу, что ты хотя бы надел эту цепь, – заметил Джон с усмешкой. – Иначе тебя приняли бы за какого-нибудь сельского сквайра. Учитывая обстоятельства, ты мог бы принарядиться хотя бы один раз. Твой вид производит странное впечатление, Дэвид.
Дэвид хотел было сказать, что он вовсе не пытается произвести впечатление, а одевается соответственно своему вкусу, но понял, что лукавит. Отказ соперничать с аристократией в роскоши был его молчаливым осуждением ее претензий на превосходство.