Заседания начинались в девять утра. После деловых вопросов какое-то время обсуждались суммы и места благотворительных взносов. Затем устраивалось традиционное чаепитие с пирогами или кексами, после которого шел вопрос о новых инвестициях. По идее, каждый член клуба должен был вносить по очереди одно предложение, но на практике чаще всего это делали Скай и Дебора, иногда Глэдис и моя мать, и очень редко все остальные.
У Скай давно закончился испытательный срок. Она вернулась в университетет, в котором училась блестяще, и являлась самым розоволосым членом всех инвестиционных клубов страны. Не было сомнений, что она сделает блестящую карьеру в одной из больших компаний Силиконовой долины.
Единственной ложкой дегтя для меня был ежемесячный отчет Вероники Харрис о балансе клуба. Мы по-прежнему не любили друг друга, но я ловко старалась избегать наших встреч и виделась с ней только в случае крайней необходимости, так что мы держали свою взаимную неприязнь под контролем.
Все остальное шло просто прекрасно, и к концу 1986 года все решили, что я должна работать на клуб один полный день в неделю. Женщины купили небольшой офис, два компьютера и мебель, так что теперь я именно там принимала их по деловым вопросам, а также работала с их документами каждый четверг по вечерам. Мне помогала Криста, мой секретарь по основной работе, которая собиралась замуж и зарабатывала деньги на свадьбу.
Чаще всего женщины приходили ко мне просто из вежливости, иногда от радости по поводу того, что у них есть личный адвокат. В любом случае их юридические проблемы пока были легкими, так что у нас оставалось время просто поболтать. Так как у меня почти не было личной жизни и обсуждать было нечего, мы обсуждали личную жизнь женщин клуба.
Вообще-то мне с детства все плакались в жилетку. Люди, которые что-то совершали, не важно, хорошее или плохое, почему-то неслись со всех ног ко мне рассказать об этом. Возможно, потому, что я никогда ни для кого не была конкуренткой.
Совершенно естественно, что ближе всех я сошлась со Скай. Мы были почти одного возраста. Я не так давно закончила университет, так что мы часто болтали о противных профессорах, тупых порядках, трудностях и прелестях студенческой жизни.
Но вдруг в июле 1986 года Скай пропала. Более того, она пропустила легендарное барбекю Четвертого июля, для которого женщины напекли столько вкуснятины, и не появлялась на заседаниях клуба еще четыре недели.
Разумеется, Скай была свободным человеком, но мы все равно беспокоились, особенно Марта, которая, я подозреваю, уже обзванивала больницы и морги.