Вот хлопнула входная дверь. Шаги – и гнетущая тишина. Затем осторожные, на цыпочках, шаги в сторону ванной. Она перевела дыхание и включила проигрыватель. Страстные звуки гитары заполнили комнату. У Мэри забилось сердце. Она гадала, что чувствует сейчас Майк? Сердится ли на нее? Или, что гораздо хуже, остался равнодушным? И не самая ли это ее плохая идея в истории семейной жизни?
Дверь тихо открылась, и на пороге появился Майк с черными приклеенными усиками, в черной широкополой шляпе и в белой шелковой, расстегнутой на груди рубашке. Он был очень похож на Зорро, не хватало только маски. В узких черных бриджах, с кривой ухмылкой на лице Майк был похож на опасного бандита.
Он стремительно бросился к ней.
«Ai, senorita» 4, – страстно сказал Майк. Дуглас Фербенкс никогда не был столь убедительным ни в одной роли.
Майк сделал резкий разворот, мастерски метнул кинжал в дверь, откинул назад шляпу и упал перед ней на колени.
– Venga aqu, guerida 5.
– О, don Pedro!
***
У них была ночь потрясающе страстной любви. Они абсолютно потеряли головы. Мэри была счастлива. Она добилась своего. Утром, когда запели птицы и забрезжил рассвет, Майк повернулся к ней и страстно поцеловал, как она когда-то мечтала.
– Знаешь, сеньорита, я могу пойти сделать вафли, – сказал он.
Такие знакомые слова, но как по-новому они прозвучали!
Чем дольше я работала на клуб, тем больше мне это нравилось. Я поняла, что мне нравится бизнес, и чем больше денег зарабатывали женщины, тем больше он мне нравился.
Мы начали выплачивать небольшие ежеквартальные суммы дохода на личные счета с лета 1986 года. Но, кроме Мэри, которой для возрождения семейной жизни требовалась новая одежда, почти никто из женщин не снимал денег со своих счетов.
Первой сняла значительную сумму, конечно, Дебора. Где-то в конце февраля 1987 года, когда в воздухе впервые запахло весной, она пришла ко мне и сказала, что хочет снять со своего счета пять тысяч долларов в счет будущих ежеквартальных поступлений. Это было довольно легко сделать. Даже в 1987 году такие деньги были крохами для нашего клуба. Но так как это была первая серьезная сумма, мое любопытство пересилило чувство такта. Я спросила, зачем ей такие деньги.
– Я хочу расширить свой салон, – ответила Дебора без особого энтузиазма в голосе. – Я буду ставить тебя в известность, как пойдут дела.
Дебора купила салон «Золотые ножницы» лет шесть назад, когда демобилизовалась из военно-морских сил. Это было небольшое уютное помещение на четыре кресла. За одним работала она сама, другое арендовала чрезвычайно талантливая приезжая парикмахерша.