– Энди, не волнуйся, все будет хорошо.
Но тот уже провалился в беспамятство, милосердно избавившее его от лишних страданий.
Один из солдат протянул ей руку, чтобы посадить на круп коня за собой. Китти шагнула было к нему и замерла, скованная ужасом: в луже крови, где только что лежал Энди, она увидела знамя – поруганное, забытое, никому более не напоминавшее о боевой чести и славе. С трудом различались крылья орла – орла, вышитого когда-то ею на знамени «Уэйнского добровольческого» отряда.
Китти повела провожавших ее солдат к той палатке, в которой работала до сих пор.
– Ох, леди, все это плохо кончится, – ворчал один из них, помогая снять с лошади безвольно обмякшее тело Энди. – Когда от ран помирает столько наших, не дело тратить время на мятежников.
Как раз в эту минуту из палатки появился доктор, только что потерявший сына, и подслеповато уставился на суетившихся солдат.
– Доктор, эта сумасшедшая женщина уперлась на своем и заставила приволочь сюда раненого Реба, – хмуро доложил все тот же несговорчивый кавалерист. – Скажите хоть вы ей, что не будете тратить свое время на поганых мятежников. Нас она не слушает. Сунула под нос пистолет, и ни в какую!
Фигура доктора поражала своей худобой. Огромные глаза смотрели с отсутствующим выражением.
– Юная леди, – негромко проговорил он, – прошлой ночью я был слишком занят, чтобы представиться вам как положено. Я – доктор Гарольд Дэвис, главный хирург в группе Б, Четвертый пехотный полк, Теннесси. Сейчас мы внесем этого мальчика и посмотрим, что можно для него сделать.
– Это же врач из мятежников, которого взяли в плен и заставили работать, – прошипел кто-то им в спину. – Чего от него ждать?
– Вот именно! – откликнулся другой. – Он запросто бросит наших парней подыхать, а сам будет хлопотать над этим чертовым сепаратистом!
Доктор Дэвис собственноручно внес Энди в палатку. Неструганая доска, положенная на два бочонка и служившая операционным столом, давно пропиталась кровью. Китти молча подхватила ведро воды и выплеснула его на доску, как это делали подручные на протяжении прошлой ночи. Алая жижа стекла на земляной пол и пополнила давно стоявшие там лужи. Энди положили на стол.
Доктор снял временную повязку и стер влажной губкой кровь. Осторожно, стараясь не разбудить стонавшего в тяжелом забытьи Энди, он прощупал рану и сказал:
– Нам повезло. Не думаю, что шашка задела внутренние органы. Прочистим, зашьем и наложим бальзам. А потом будем ждать. С Божьей помощью он должен выкарабкаться.
Китти облегченно перевела дух и принялась готовить шовный материал. Когда операция была позади, она позаботилась, чтобы Энди поместили поближе к палатке – она будет наведываться к нему каждую свободную минуту. Когда Китти напоследок укрыла его грязным одеялом, раненый приоткрыл глаза и слабо улыбнулся: