Ее прервал безжалостный удар по голове. Превозмогая боль, Китти подняла глаза на того, кто ударил. Над ней возвышался Вайли.
– Вон ты как запела – «проклятая присяга, которая ничего не значит»?! Похоже, пришло время принять эту присягу и тебе, мятежная шлюха! Похоже, пора и тебе поклясться в верности Северу! Самое время поставить тебя на место и показать, как мы поступаем с мятежниками вроде тебя!
Обдавая ее сивушным перегаром от дешевого виски, Вайли грубо рванул Китти, вынуждая подняться на ноги, а двое его дружков отступили назад. Боже милостивый, ну где же застряли Тревис с Сэмом?! Сколько они еще будут кататься, почему до сих пор не вернулись на стоянку?
– А ну давай! – твердил Вайли. – Повторяй за мной…
Энди, оторвав изуродованную руку от дерева, рухнул наземь, а из раны хлынула кровь.
– Я скажу все, что ты захочешь, – выпалила Китти. Разве может иметь значение вырванная силой клятва? Ясно, что ей не справиться с этой бандой головорезов. У нее нет иного выхода, и она вынуждена подчиняться. Сделать вид, что готова играть в их дурацкие игры. Свора полупьяных мерзавцев. Ну ничего, вот вернется Тревис, и уж тогда-то она отыграется за все!
Вайли, спотыкаясь, забубнил нечто похожее на присягу, и Китти терпеливо повторяла за ним, с ненавистью глядя в его сторону. Не на шутку распалившийся Вайли осмелел настолько, что рванул ворот ее платья, обнажив нежные упругие груди. Китти и не подумала скрыть наготу от загоревшихся похотью взоров солдат. Напротив, она закинула руки за голову и вызывающе повернулась к ним, приговаривая:
– Любуйтесь, любуйтесь сколько влезет… делайте со мной что хотите… и чем больше вы натворите со мной, тем больше вы заплатите Бачеру с Колтрейном, когда они вернутся! А уж я непременно полюбуюсь на то, как вас настругают мелкими ломтиками!
Кое-кого из громил ее слова остановили. Они отошли в сторону, не желая принимать участия в ставшей опасной забаве. Но Вайли уже не мог остановиться. Он ухватил Китти за грудь и ущипнул так, что бедняжка чуть не вскрикнула от боли.
– Ну что ж, семь бед – один ответ, – пробурчал Вайли, – зато сейчас потешусь вволю, будет что вспомнить. – И он принялся расстегивать брюки, приговаривая: – Сейчас, сейчас ты у меня попляшешь…
Никто не заметил, как Энди добрался до карабина и навел его на спину Вайли. Грохнул выстрел, и верзила-янки рухнул ничком, обливаясь кровью. Все застыли от неожиданности, глядя, как он бешено бьется в агонии, размазывая по земле кровь и собственные внутренности, вывалившиеся из зиявшей в животе огромной раны. Но вот наконец он затих, удивленно уставившись в небо остекленевшими глазами.