– Это кого ты называешь голытьбой, Нэнси? – переспросила Китти, оборачиваясь и все еще сжимая в руке кувшин.
Нэнси злорадно ухмыльнулась, чувствуя, что попала по больному месту:
– Да всему графству Уэйн известно, что ваша семейка – самая что ни на есть белая голытьба! А еще твоего папочку называют любимцем негров и говорят, что он помогает прятаться беглым мерзавцам. А твоя мамаша сошла с ума. А папаша слишком хилый и ленивый, чтобы как следует обработать свою землю, и оттого вы всего-навсего грязные нищие. А ты еще посмела вообразить, что достойна Натана Коллинза!
Терпение Китти иссякло. Не долго думая она подняла кувшин и выплеснула его содержимое прямо Нэнси на макушку.
– Что ты делаешь?! – взвизгнула та, заслоняясь руками.
Но дело было сделано. Тщательно завитые локоны слиплись в сосульки, а промокшие рукава и рюши платья превратились в весьма жалкое зрелище.
Китти аккуратно водворила на место кувшин и пошла прочь, бросив через плечо:
– В следующий раз хорошенько подумай, прежде чем посмеешь обозвать кого-то белой голытьбой, Нэнси.
Та лишь всхлипывала и причитала в ответ. На поднятый шум сбежалась делая толпа сочувственно кудахтавших девиц.
– Смотрите, что она натворила! Смотрите, что отколола эта белая голытьба! – завывала Нэнси.
Спускаясь по лестнице, Китти проклинала себя за то, что согласилась сюда явиться. Ей здесь не место. Да и разве так уж важно быть принятой в свете? Ей в тысячу раз больше нравится ездить верхом или охотиться, и Натан должен понять ее, если только любит по-настоящему.
Стоявшие у дверей леди при виде Китти многозначительно переглянулись и обратили взоры вверх, откуда неслись истерические вопли и рыдания. Китти с гордо поднятой головой проплыла мимо, презрительно покосившись в их сторону. Они и вправду походили на всполошенных жирных несушек. Такие не имеют ни малейшего представления о том, какое блаженство мчаться галопом под музыку ветра, подставляя лицо солнцу и свежему воздуху. Они только и умеют ходить на цыпочках, щеголяя друг перед другом кринолинами, побрякушками и прочей мишурой. Им не понять, какой азарт просыпается в груди при звуках радостного лая Киллера, взявшего след енота! И пусть себе пищат и падают в обмороки при одном лишь виде крови. Им не понять то удовлетворение, которое чувствуешь, наблюдая улыбку на лице маленького негритенка, который только что поранил пальчик, а ты промыла и перевязала ранку и даже поцеловала ее, чтобы заживала быстрее!
Ее жизнь намного полнее, чем жизнь всех этих чопорных леди. И не все ли равно, что они про нее думают?!