Джесс улыбнулась, рассеянно поглаживая пальцами зеленую металлическую чешую дракона. Она позабыла о Гвиннет, Бейлоде, Хольценбургах и даже о Стефане. Позабыла о том, что они пришли сюда на встречу с Викторией Рейвн. Что-то таившееся в глубине души Джесс, казавшееся утерянным, неожиданно снова возникло и зашевелилось, потрясенное причудливыми созданиями, рожденными фантазией художника.
Джесс глубоко вздохнула.
Она была поражена.
— Ваша сногсшибательная подруга уже здесь, леди. — (До Джесс не сразу дошло, о ком говорит Майка Зейл.) — Как жаль, что война не ждет: просто мистическое лицо, мне было бы легко создать ее портрет.
— Спасибо, что пригласили Викторию, — вежливо поблагодарила Джесс. — Для нас это единственный шанс встретиться с ней.
— О чем речь! — с энтузиазмом воскликнул Зейл. — В любое время!
1, — У нас не так много времени, — забеспокоилась почти дрожащая от возбуждения Гвиннет, глаза которой беспрерывно бегали по толпе гостей в поисках Виктории. — Как думаешь, во что она одета?
Джесс пожала плечами. Единообразия в одежде не было: одна из женщин была в официальном вечернем наряде и меховой шляпке, другая носила самый настоящий мешок для мусора с прорезями для рук по сторонам и нарезанной бахромой внизу — два полюса, между которыми располагались самые разнообразные модели и стили.
— Я должна поговорить с Викторией наедине, — твердо заявила Гвин, что свидетельствовало о том, что говорить она собирается о Танкреди.
Джесс злило, что Гвиннет все еще влюблена в брата Виктории.
— Я тоже не забыла Фреда, и как только мы встретимся, я заеду ему в рожу. Прекрати терзать свое сердце.
— Мне все равно, — упрямо возразила Гвиннет. — Я ничего не могу с собой поделать.
«Мы с Танкреди навестили тетушку Камерон в Данлевене», — сказала по телефону Виктория, и при одном упоминании дорогого имени Гвин слегка застонала. Вцепившись мертвой хваткой в трубку, она крепко прижала ее к уху, моля Бога о том, чтобы Борис, чего доброго, не услышал уже известное ему имя. Он страшно подозрителен. Должно быть, она говорила напряженно или ненатурально, так как Бейлод моментально поднял голову, словно гончая, почуявшая дичь.
«Я проездом, — сообщила Виктория. — Только на сутки.
Мы можем увидеться? Я встречалась с Катрионой несколько месяцев назад в Лондоне».
— Мы должны найти ее, — волновалась Гвин.
— Ладно, — согласилась Джесс, неожиданно тоже захотевшая увидеть Викторию.
Виктория Рейвн, в оранжевом нейлоновом комбинезоне, стояла, прислонившись к ограде, сооруженной вокруг старого «мерседеса», иллюстрирующего сцены из вагнеровского «Кольца Нибелунгов» со всеми его валькириями, черепами, голыми служанками Рины, поднимающимися в клубах дыма. Виктория о чем-то серьезно говорила с молодым густо-бровым латиноамериканцом с длинными вьющимися усами. Она стояла в самом центре яркого луча прожектора, пепельные волосы отливали то красным, то желтовато-зеленым, то небесно-голубым. На ее длинных гибких пальцах не было никаких украшений, и Джесс немедленно вместо приветствия спросила: