Джос в одиночку не сможет сдержать натиск ее отца и целого отряда воинов. Он обречен на смерть. Рейнер дю Омэ, как и всегда, избежит справедливой кары за свои злодеяния.
Джос оглянулся и остановил взгляд на лице Элиан. Наклонившись вперед, он коснулся губами ее губ. Поцелуй получился мимолетным, но он сумел вложить в него всю силу своей любви.
– Не теряй веры, любимая, – прошептал он и повернулся навстречу приближающимся всадникам.
Он занял позицию в середине ворот и, выйдя вперед, выхватил из ножен меч. Клинок издал протяжный звон. Ощутив оружие в руке, Джос взмахнул им несколько раз.
– Элиан, что происходит? – испуганно спросила Матильда.
Элиан ничего не ответила. Да и что могла она сказать? Ведь воины Хейдона ни за что не успеют домчаться до стен монастыря, тем более что в отличие от шерифа с его отрядом им не позволят пробираться через ярмарочную площадь верхом. О Боже, сейчас Джос умрет прямо у нее на глазах.
Окаменев от ужаса, она слышала, как цокот лошадиных копыт перерос в громовые раскаты. Раздувая бока, конь ее отца замер всего в нескольких футах от Джоса, выбивая железными подковами о камень звонкую дробь. Ратники шерифа остановились на некотором расстоянии от них и спешились.
Дико вращая глазами, с заляпанным грязью лицом, Рейнер с такой поспешностью спрыгнул на землю, что со стороны могло показаться, будто он вывалился из седла. Он взялся за щит и выхватил из ножен меч. Элиан почувствовала, как к горлу подступила горечь. Отец, как всегда, спрячется за стену.
Матильда с пронзительным воплем бросилась к отворенной калитке. Упершись в деревянную панель ладонями, она толкнула ее что было силы. Увидев, что двери закрываются, Элиан взвизгнула. Если Матильда ее запрет, Джос, не имея возможности отступать, окажется в западне.
– Нет, не делайте этого! – закричала она, подбежав к привратнице.
Матильда заломила руки и попятилась от двери. Элиан заняла позицию в проходе. По другую сторону ворот послышался шорох металла, трущегося о кожу. Солдаты шерифа обнажили оружие. Глаза Матильды наполнились ужасом, и она с невиданной прытью крутанулась вокруг собственной оси.
– Матушка! – заголосила она, бросившись со всех ног в сторону покоев настоятельницы.
Элиан обернулась. Рать шерифа выстроилась перед Джосом в форме полукруга. С обнаженными мечами и щитами наготове они смотрели на ее одинокого рыцаря, лишенного какой бы то ни было защиты. Ощерившись, Рейнер бросился на человека, которого она любила.