– Мать-настоятельница считает, что я пока не готова пройти испытательный срок. Она предложила мне еще подумать, прежде чем ответить ей и самой себе – действительно ли я уверена в своем призвании. А потом в нескольких монастырях начались болезни, и мне пришлось все свое внимание отдавать другим вещам, проявляя заботу о больных, что тогда мне казалось гораздо важнее, чем церемония, на которой меня, постуланку, объявили бы послушницей.
– Понятно. Выходит, мать-настоятельница думает, что ты можешь даже и не стать монахиней?
– Что ты хочешь сказать этим «даже»? Ты же меня знаешь всю жизнь. Ты знаешь, как я хотела попасть в монастырь. И как после этого ты можешь спрашивать меня о таких вещах?
– Я хочу, чтобы ты стала счастливой. Я понимаю твою преданность вере. Но я, кроме того, видела тебя с детьми. Ты не почувствуешь себя счастливой, если у тебя их не будет. – Непроизвольно Мария приложила руку к своему большому животу. Анжелина взглядом проводила движение руки подруги и судорожно сглотнула комок доброй зависти, застрявший у нее в горле.
– У меня есть дети, которым я преподаю. Мария рассмеялась:
– Это – не одно и то же, и ты это знаешь. Тот мужчина, с которым ты... Что-то между вами есть. Я это чувствую. Ты будешь с ним гораздо счастливее, чем если останешься в монастыре. Поверь мне. Я знаю.
– А ты сама счастлива? – Анжелина заглянула глубоко в глаза подруги. – С Хуаном?
– О, да. В нем есть все, что я когда-нибудь хотела видеть в мужчине. Он – сильный, мужественный, гордый. – Она положила руку на живот. – И малыш уже скоро появится на свет. Я просто живу в земном раю.
– Так, значит, ты его любишь?
– Любовь? – На мгновение в лице Марии Анжелина заметила некоторую нерешительность, но подумав, та медленно произнесла: – Я все-таки думаю, что люблю его. Теперь, да... Конечно же я люблю отца своего ребенка.
– Тебе следовало сказать об этом раньше, Мария. Если бы ты сказала своим родителям, что любишь его, его не стали бы сватать мне, и мы все смогли бы избежать этих неприятностей.
– Нет, тогда я его еще не любила. Когда ты уехала в монастырь, он казался таким удрученным, так страдал, что мне его стало жаль. Мы ближе узнали друг друга и все пошло своим чередом. Мы переехали сюда, чтобы избежать пересудов.
Анжелина вздрогнула. Она всегда знала, какой из-за нее произошел скандал, когда она отказалась выйти замуж за Хуана, но как только попала в монастырь, сама о нем совершенно забыла. Она не понимала тогда, что ее поступок так долго будет влиять на его жизнь. Ей стало невыносимо стыдно за свой эгоизм. Но потом, наверное, все обернулось к лучшему, так как они с Марией нашли друг друга. И как только она уедет снова, они забудут о своем прошлом так же, как и она.