Через полчаса они с Колтрейном уже сидели в ближайшем салуне.
– Ты меня совсем запутал, Уинстон. Я, конечно, не жалуюсь, но как могло случиться, что я опять на свободе, сижу с тобой и пью виски?
Дрю сделал большущий глоток, прежде чем ответил.
– Ты говорил правду. Ты не грабил поезд и не убивал машиниста. И ты не убивал Клэр.
– Даже так?
– Тебя никто и нигде не разыскивает. Вот потому-то и нет причин держать тебя в тюрьме. Либо твоя печальная известность слишком преувеличена, либо ты слишком осторожный преступник.
– Конечно. Я был осторожным преступником, а теперь я безработный ковбой, – сказал Чарли нетрезво и допил свой виски. – Ты сказал им, кого они сегодня повесили?
– Нет. Я считаю нам вместе надо будет сделать это завтра. Хотя не думаю, что у тебя у самого есть какие-нибудь доказательства, кто ты такой.
– Не-а. Если тебе все равно, то я бы так и продолжал числить Чарли Колтрейна мертвым.
Дрю чуть не подавился виски, и Чарли пришлось хлопать его по спине до тех пор, пока Дрю не отдышался.
– Зачем тебе это надо? – с удивлением спро-сил он.
– Ну, скажем, чтобы было спокойнее. Как ты говоришь, я тут заработал себе репутацию. Поэтому – рано или поздно – кто-нибудь да захочет свести со мной старые счеты. А если я уже умер, то никто меня разыскивать не станет. Смогу начать все сначала... а то стал слишком старым, чтобы опять воровать и грабить. Хочу завести ранчо в Монтане и начать жизнь заново.
Дрю кивнул:
– Неплохая идея. И твоей жене там будет лучше.
– Нет у меня жены... – в хриплом голосе Чарли прозвучало серьезное предупреждение.
– О чем ты толкуешь?
– Жена была у Чарли Колтрейна, а у меня ее нет.
– Погоди-ка, ведь эта женщина тебя любит. Вдвоем вы сможете начать новую жизнь. Отправляйся-ка ты в Мексику и найди ее.
– Не-а. Она заслуживает лучшего мужа, чем я. То, что я сменю имя, не изменит меня самого. Я уже стар, болен, раздражителен и груб. Она всегда хотела стать монахиней. Единственное, что я могу для нее сделать, так это не отнимать возможности осуществить свою мечту.
– А почему ты не подумал, что ты и есть ее мечта?
Чарли рассмеялся своим кашляющим смехом, в котором не прозвучало ни тени юмора.
– Я отнюдь не предмет мечтаний для молоденьких девиц, Уинстон. Я – просто кошмар для любой женщины.