– Потому что мы обе не столь плохи, как ты, папочка, вот тебе и трудно сравнить хорошее с хорошим.
Он потянулся, чтобы в шутку стукнуть дочь за такие слова.
Мейсон укатался до пота, и когда наклонился к Рейн, ее обдало приятно острым мужским запахом. Один раз она уже чувствовала этот запах, лежа с Мейсоном в его постели.
Тело сразу отозвалось, проявив готовность заняться сексом.
Рейн не вникала в шутки, которыми обменивались дочь с отцом, она боролась с собой, чтобы избавиться от возбуждения, и эта задача была бы намного легче, не сиди Мейсон рядом. И только когда он встал, поинтересовавшись, не пойти ли им обедать, Рейн удалось стряхнуть наваждение и вернуться к реальности.
Она долго простояла в душе под холодной водой, затем торопливо вытерлась и надела зеленовато-голубой костюм, самый стильный из всего, что она выбрала на деньги Мейсона.
Отлично. Мысль о деньгах и холодный душ помогли ей вернуть самообладание: она на работе, все остальное лишнее.
Мейсон ожидал ее в холле, и когда Рейн появилась, одобрительно кивнул.
– Ты выглядишь очень прохладной и свежей. – Он прикоснулся к ее руке. – Замерзла? Ты в порядке?
– Мне было жарко после поездки, и я приняла холодный душ.
– Понимаю. Я сделал то же самое. Улыбку, пожалуйста. Мы готовы.
Потягивая белое вино, Тиш наблюдала за тем, как сын выдвигает стул для своей подруги. Впервые она разрешила себе думать о Рейн Хобарт именно так. Что-то наконец заставило ее допустить это, по крайней мере сегодня.
Борьба у них, видимо, уже прекратилась. Мейсон и Рейн беседовали, все снова вернулось на круги своя, даже в присутствии Саманты.
Нельзя сказать, что они вели себя неосмотрительно, но для чего им еще один свидетель и возможный доносчик? Особенно такой наивный и болтливый, как Саманта.
Правда, нельзя отправить ребенка спать без ужина, к тому же это ничего бы не дало. Поэтому девочка осталась, болтала со скоростью тысяча слов в минуту и одновременно тыкала пальцем во что-то положенное Рейн на стол.
– Бабуля, ты можешь это сделать?
Тиш увидела двенадцать бумажных спичек, из которых было сделано четыре квадрата.
– О, – воскликнула она, – я любила такие вещи в детстве. Что мы должны сделать?
– Превратить четыре квадрата в три, – ответила Рейн. – Но вы можете переместить лишь три спички.
– По-моему, это не очень сложно. – Тиш уставилась на стол, перебирая в уме варианты, и через несколько секунд радостно сообщила: – Вот. Один, два, три.
– Ого, – произнесла Рейн. – А как насчет этого?
Оторвав еще четыре спички, она сделала из шестнадцати штук пять квадратов, причем два из них были совмещены.