– По-моему, они собирались во Францию.
– Только на август и в Швейцарию.
Они доедали салат, когда подъехал Пол, чтобы отвезти Тиш на массаж.
– Если ты услышишь любые хорошие новости про Мейсона и мисс Хобарт, сообщи мне сразу же.
Миранда кивнула, хотя очень сомневалась, что такое произойдет, судя по осколку бутылки, который лежал в ее шкатулке с драгоценностями. Раз осколок не попал в волшебный круг, значит, их ночная работа не совсем удачна, отворот неполный и не подействует на Мейсона с Рейн.
Сегодня ночью они могли бы все повторить, но, честно говоря, влюбленность брата не казалась Миранде чем-то ужасным, поэтому она не сообщила матери о бутылке.
Миранда собиралась заняться корреспонденцией в семейном офисе и, устроившись за столом в оранжерее, погрузилась в дела. Часа в три она снова хотела заставить племянницу спуститься, покататься на велосипеде или поплавать. В ответ прозвучало «нет», причем тоном, который ясно давал понять, что Миранда зря беспокоит племянницу.
Саманта засела у себя в комнате на весь день.
Мейсон занял позицию для второй подачи. Просвистев, мяч взлетел и оказался внутри.
– Второй удар.
Мейсон отошел назад, пока кэтчер возвращал мяч, потом совершил ритуальный обход поля и вернулся на свое место. Видимо, он уже играл в софтбол, поэтому знал, как себя вести на поле и как выглядеть.
Игра проходила в День независимости.
О событии извещал грубо раскрашенный плакат, хотя праздник был неделю назад. Как говорила Рейн, игра пала жертвой местных властей, у которых возникли свои проблемы.
Этим же объяснялась интерпретация правил игры, что выяснилось в последние десять минут. Раннер в темно-красной футболке, разодранной до пупа, бродил от базы к базе, пока кэтчер торговался с судьей насчет позиции, но, казалось, они занимались этим лишь из принципа.
Возможно, остальные жители этих мест были прекрасными, тихими и нормальными людьми, но здесь Мейсон никак не мог докричаться до Рейн и Сэм. Одна стояла в центре, другая на правом краю, и обе вопили не своим голосом. На сей раз, он знал, кто ведет себя хуже, и с беспокойством признал, что это его дочь.
Кэтчер с силой выбросил мяч, и Мейсон поймал лишь воздух.
– Третий удар. Ты в ауте.
– Папа в ауте, папа в ауте! – кричала Сэм, приплясывая вокруг базы.
Хуже всего было то, что она-то сыграла чисто в конце иннинга благодаря удачному вбрасыванию питчера.
– Ты пропустил мяч, папа.
– Заткнись, детка.
И он оказался тем, кто смеется последним, добившись успеха в пятом иннинге. Западная сторона побила восточную, Мейсон показал этим женщинам, на что способен, и к тому же с превеликим удовольствием.