Джесс, встав на колени, обвел изгибы ее бедер, смял в кулаке прозрачную ткань и, сдвинув повыше, сжал ягодицы Лиссы, притягивая ее к своему набухшему естеству, все еще скованному тугими брюками.
Лисса льнула к любовнику, стоящему на коленях посреди девственной постели, именно в том месте, где она так часто представляла этого необыкновенного человека. Неистовство его желания пожирало ее, словно буйное, сметающее все на своем пути пламя, Лисса, тихо застонав, расстегнула пуговицы, и брюки сползли ниже, обнажив разгоряченное, твердое как сталь, копье.
Коснись меня, Лисса, — прошептал он, заставляя повиноваться дерзкому приказу, и, когда ее мягкие маленькие руки, скользнув между их телами, сомкнулись вокруг напряженного фаллоса, Джесс едва не вскрикнул от острого наслаждения, сознавая только, что должен немедленно войти в нее, чтобы, подобно зеленому мальчишке, не знавшему женщины, не расплескать семя по этим накрахмаленным простыням.
— Откройся для меня.
Джесс раздвинул ее колени, положил руку на темно-рыжий треугольник, чтобы ощутить жемчужную влагу и убедиться, что Лисса готова принять его, приник ртом к ее губам, заглушая тихие, почти звериные крики, и начал входить, медленно, дюйм за дюймом, в тесный скользкий колодец таинственной расщелины.
Наконец, не выдержав, он врезался одним толчком как мог глубже, удерживая Лиссу на месте, пока не смог обрести контроль над собственным телом. Лисса сумела встать на колени, обняв плечи Джесса, позволяя ему поддерживать их совместный вес. Джесс подождал, пока она не свыкнется с еще не совсем знакомым ощущением, и, приподняв ее ноги, обхватил ими свою талию. Лисса чувствовала, как Джесс все глубже проникает в нее, и изо всех сил льнула к нему, сжимая его ляжками и беспорядочно извиваясь в стальных объятиях, безмолвно требуя утолить сладкую боль, разрывающую тело. Когда его бедра начали медленные толчки, Джесс без слов показал ей, как двигаться навстречу ему. Лисса быстро подхватила ритм, не отставая от нарастающей лихорадочной страсти Джесса, пока они не столкнулись с такой силой, что девушка упала на подушки, потянув на себя любовника.
Не выходя из нее, Джесс продолжал яростный самозабвенный полет в страну экстаза. Кончик его языка очертил маленькое ушко, зубы мягко прикусили мочку, а губы впились в то местечко на шее, где бешено бился пульс.
Ногти Лиссы вцепились в его спину, оставляя кровавые следы, но девушка, потеряв голову, молила его не останавливаться, билась в забытье, словно лишившись рассудка, пока Джесс не почувствовал, как нежная шелковистая плоть, державшая его в тесном плену, не начала содрогаться в сладостных судорогах.