— Чертова дикая кошка, вижу, нужно тебя усмирить как следует!
Он огляделся в поисках предполагаемых спасателей.
— Только здесь не время и не место! Держи ее, а я пока принесу веревку, — наставлял он Мейса.
Лисса вскрикнула громче и начала вырываться, но безуспешно. Пайк тут же вернулся с обрывком веревки, крепко связал ей руки, засунул в рот грязную синюю косынку. Мейс взвалил Лиссу на коня и повел гнедого туда, где за сосновой рощицей были спрятаны две лошади. Мужчины галопом помчались на восток. Мейс вел в поводу гнедого.
Джесс тоже двигался по кругу в восточном направлении, пытаясь найти хоть какие-то следы, которые могли бы привести его к тайному лагерю грабителей.
Если бы у него только была карта местности, возможно, и удалось бы что-то отыскать… Тейт работал на «Джей Бар» около двух лет. Решив, что бывшему детективу по розыску угнанного скота пора вернуться к прежнему занятию, Джесс повернул Блейза на юго-запад. Сначала он отправится в Шайенн, покажет кое-кому снимок подружки Арджи. Может, Кэмми сумеет помочь. Улыбка медленно расплылась по лицу.
Такая проблема ей вполне по силам. Но при мысли о жаркой схватке в постели перед глазами всплыло не лицо красотки Камеллы Альварес с огромными очами — воображение терзали золотистые глаза и волосы цвета полированной меди.
Джесс помянул недобрым словом маленькую кокетку, вспомнил угрозы старого Маркуса: «Вы понимаете, о чем я…»
Да, он все отлично понял. Маркус Джейкобсон был не из тех, кто бросает слова на ветер, а Джесс, кроме того, считал себя слишком большим циником, искушенным в житейских делах, чтобы связаться с избалованной девственной искусительницей вроде Лиссы, какой бы желанной она ни казалась. Подобные ей всегда доводят до беды.
Джесс угрюмо нахмурился, вспомнив, как прелестная белая женщина, с таким невинным личиком, соблазнила его. Горечь предательства Моники все еще раздирала сердце, хотя прошло столько лет…
Но тут за ближайшим холмом раздался женский вопль. Джесс пустил Блейза рысью и вытянул винтовку из седельной кобуры.
Когда Пайк и Мейс наконец остановились, чтобы напоить лошадей, Лиссу грубо стащили с гнедого. В пути ей не удалось вытащить кляп, потому что скрученные руки были привязаны к луке седла. Теперь же она, поднеся их к губам, вытащила косынку.
— Какого черта ты…
Пронзительный крик оборвал его слова. Пайк попытался схватить девушку, но та увернулась, тяжело дыша, пытаясь вобрать в легкие побольше воздуха — слишком долго ее душила грязная косынка.
— Пайк! Кто-то едет! — заорал Мейс, выхватив армейский кольт и целясь в появившегося на вершине холма всадника. Но пуля просвистела мимо цели. Пайк потянулся к висевшей на седле винтовке, дернул на себя, но только попытался выстрелить в Джесса, как Лисса, наклонив голову, боднула его в солнечное сплетение. Пайк, прорычав ругательство, попытался ударить ее стволом, но Лисса увернулась и упала на землю. Пока они боролись, Джесс успел прострелить Мейсу грудь и, боясь, что из-за гарцующей лошади может попасть в Лиссу, вынув ноги из стремян, бросился прямо с седла на грязного бродягу и повалил его. Пайк оказался поразительно силен для такого коротышки и умудрился вырваться, пытаясь одновременно выхватить пистолет и прицелиться, но Джесс успел перехватить его запястье и отвести оружие. Они покатились по земле, стараясь завладеть кольтом, пока Лисса, скорчившись, лихорадочно тянула зубами за тугие узлы.