— Парламент решит, — обронил он.
— Да, — кивнул граф, — бароны уже съезжаются.
Отъехав на почтительное расстояние от Дарем-Хауса, Эдуард поделился своими мыслями с Роджером:
— Он носит в душе глубоко укоренившуюся ненависть к Плантагенетам. Я думал, им движет любовь к Англии, но, очевидно, ошибался.
— Он не питает к вам ненависти, господин мой, — возразил Роджер.
— Но и любви тоже.
— Граф Симон уважает ваше воинское искусство, способность вести за собой людей, видит энергию, ум, честолюбие и понимает, что скоро вы станете во всем ему ровней. Вам не хватает лишь его многолетнего опыта. Может, он завидует и боится вашей молодости.
— Если он станет моим врагом, пусть бережется!
Добравшись до Ладгейта, западных ворот Лондона, рыцари увидели, что они закрыты.
— Эй, там! Отворите ворота! — крикнул Эдуард стражникам.
— Нельзя! Въезд в город запрещен.
— По чьему приказу? — спросил Эдуард, заметив, что стражники вооружены до зубов.
— По приказу короля.
— Я Эдуард Плантагенет, откройте ворота! — скомандовал он.
— Городские ворота закрыты для графа Лестера, лорда Эдуарда и любого их союзника, — последовал ответ.
— Это люди судьи, они носят гербы Боуна, — подсказал Роджер и, осмотрев стену, заметил расставленных на ней воинов.
— Поехали к другим воротам. Я назовусь другим именем, — предложил принц.
— Тебя знает каждый, Эдуард. Пойди поищи другого гиганта с золотистыми волосами и бородой!
Но и все остальные ворота также оказались запертыми. Стража не желала ничего слушать. Эдуард и Роджер в бессильном гневе наблюдали, как обыскивают каждую крестьянскую телегу. Пришлось пришпорить коней и помчаться к Тауэру. Они все еще отказывались верить, что Лондон для них закрыт.
Но Тауэр оказался совершенно неприступен. Обычная охрана была усилена людьми Боуна, и рыцари наконец поняли, что их весьма умело отсекли от войска Гарри Олмейна и даже оруженосцев. Эдуард проклинал всех — от судьи до короля.
— Дарем-Хаус или Вестминстер? — спросил Роджер.
— Вестминстер. Шпионы Симона уже обо всем ему донесли.
К тому времени как они въехали во двор старого дворца, взмыленные кони еле плелись. Они отдали поводья груму с наказом дать им остыть и напоить, а сами отправились на поиски Ричарда Корнуэльского. Его нигде не было видно, но мужчины постарались унять нетерпение, зная, как обширен дворец. Эдуард решил подняться в покои королевы. Кровь его кипела, и в таком состоянии никто не мог помешать ему встретиться со своей женой.
Королевские апартаменты были пусты, ни камеристки, ни даже фрейлины. Эдуард рвал и метал. Он был уверен, что найдет здесь мать и жену!