— Ты так прекрасна, что у меня дух захватывает.
— Прости за прошлую ночь. Гриффин сказал, ты не остался на праздник. Роджер, я стараюсь поверить в тебя…
Роджер едва сдержал тяжелый вздох. Она выбрала не тот день!
— Не воображай меня святым, Розамонд, потому что перед тобой дьявол!
— Я приказала принести ужин.
Роджер с трудом выдавил улыбку.
— Ты хорошая жена… утоляешь все мои аппетиты…
Он коснулся ее губ губами и, когда она приникла к нему, крепко поцеловал.
Они сели у очага, поставив перед собой огромный поднос. Подняв серебряные крышки, Роджер принялся за пирог с голубями, жареную оленину и йоркширский пудинг. Когда он потянулся к артишокам, Розамонд рассмеялась:
— Я думала, что-то неладно, но, судя по тому, как ты голоден, видно, ошиблась.
— Ты чересчур проницательна, любовь моя. Я ем только потому, что у меня крошки не было во рту со вчерашнего дня. Артишоки — хорошие афродизьяки, — поддразнил он. — Не желаешь попробовать?
Она взглянула на него сквозь полуопущенные ресницы:
— Как насчет вина?
И без того возбужденный, Роджер ощутил, что его плоть напряглась, когда он вспомнил о том, как она умащивала вином соски.
— Вино не афродизьяк, оно просто притупляет сознание, согревает кровь и заставляет забыть о скромности, — сказал он.
— Я не знала, что таково действие вина… думала, это ты так умело меня соблазняешь.
— А я не знал, что ты способна так ловко льстить! Снова пытаешься меня соблазнить?
Розамонд покачала головой:
— Нет, мне нравится, когда это делаешь ты…
Он обжег ее страстным взглядом. Глаза его скользнули к ее груди, и Розамонд заметила, как его губы сжались.
Она ощутила, как внизу живота запылал огонь. Род вытер руки салфеткой и обошел вокруг стола, и она задрожала, зная, что муж сейчас коснется ее.
Он приподнял ее и опустился на стул, так что она оказалась у него на коленях, жар его твердых бедер начал проникать через тонкую ткань платья.
Его нетерпеливые пальцы скользнули под юбку и погладили белоснежную кожу.
— У кого самые длинные, самые красивые ноги в мире? — прошептал Род.
— У меня, — застенчиво пробормотала Розамонд.
— А у кого между стройными ножками спрятан золотой клад?
— У меня, — выдохнула она, когда он накрыл ладонью ее холмик.
— А кто отыщет это сокровище? — поддразнил он.
— Оно зарыто глубоко и достанется только самому храброму. — Сунув руки под его камзол, чтобы погладить грудь, она нащупала пергамент. — Неудивительно, что ты нашел его сразу: у тебя есть карта, дьявол ты этакий!
Род мысленно проклял себя. Он совсем забыл о письме! Розамонд развернула записку и с радостной улыбкой стала читать.