— Можете потолковать с ней, господин, — изрекла она наконец. — Оставьте свои мечи в зале. Сэр Рикард вас проводит.
Увидев сэра де Берга, Род замер. Однако в присутствии рыцаря не было ничего удивительного. Ирландский воин принес обет служения Элеоноре де Монфор и, естественно, охранял свою даму.
Сэр Рикард вытянул руку, указывая на лестницу. Он с детства был приучен не поворачиваться спиной ни к кому, кроме верного оруженосца. Но несмотря на все меры предосторожности, де Лейберн умудрился в мгновение ока приставить кинжал к его горлу.
— Если заришься на мою жену, сначала тебе придется убить меня, — процедил Роджер.
Ирландец ответил невозмутимым взглядом.
— Я когда-то сказал Розамонд, что ее судьба связана с твоей, но она не хотела меня слушать. Мы оба знаем, что спор еще не окончен. Но ее жизнь зависит от твоей силы и мощи, де Лейберн.
Роджер свирепо воззрился на него:
— Я намереваюсь увезти ее с собой.
Де Берг оценивающе посмотрел на собеседника и кивнул.
— Прости, мне нужно проверить стражу на стенах.
Когда он ушел, Род спрятал кинжал под кольчугой.
— Немедленно объяснись! — потребовал он, врываясь в спальню жены.
Та вызывающе откинула волосы.
— Мои действия говорят сами за себя. Я отказываюсь жить с бесчестным человеком!
— А как насчет твоей чести, Розамонд? — вкрадчиво осведомился Роджер. — Ты клялась любить, почитать и повиноваться мне. Клялась перед Господом Богом. Я не жду любви, но заставлю тебя почитать супруга и повиноваться, жена!
— Только такая спесивая свинья, как ты, могла явиться сюда и отдавать приказы! Ты перебежал в другой лагерь и проиграл! А теперь проваливай, оставь меня в покое, негодяй!
— Раздевайся и надень костюм Гриффина, — спокойно велел он.
— Ты спятил!
— Я безумен, как дикий бык, мадам, так что советую не спорить!
Розамонд, не веря своим глазам, наблюдала, как Гриффин снимает шлем и панцирь.
— Если сейчас же не уберетесь, я позову стражу.
— Или своего верного рыцаря сэра де Берга? — издевательски бросил Роджер. — Я заткнул ему рот и связал, словно тушу оленя перед тем, как насадить на вертел. Если ты все еще неравнодушна к бедняге, лучше покорись мне, Розамонд, иначе свое зло я сорву на нем.
Впервые за все это время она опустила руки и попыталась урезонить его:
— Я не выдержу веса кольчуги и панциря!
— Ничего, выдержишь! Снимай платье.
Она заметила, что Гриффин стоит совсем голый, даже без шоссов, и медленно подняла подол платья. Тон Роджера чуть смягчился:
— Чирк будет рада тебе. Она скоро ощенится.
Розамонд ахнула и едва не прикрыла ладонью живот, но вовремя опомнилась. Ну уж нет, она не выдаст своего секрета дьяволу де Лейберну!