Наступил прекрасный месяц июнь. Солнце безмятежно сияло на голубом небе, с деревьев плавно слетали лепестки боярышника, когда в Виндзор въехал Роджер де Лейберн. Розамонд и Элеонора играли с собаками у озера и, увидев его, поспешили навстречу. Хотя принцесса пыталась быть храброй, все же разразилась слезами, когда управитель отдал ей записку от мужа.
— Мне не вынести разлуки! Бедный Эдуард! Каково ему приходится в плену!
— Он предложил себя в заложники, чтобы освободить своих рыцарей, — объяснил Роджер.
— Ах, он так храбр! — всхлипнула Элеонора.
— Вы должны учиться мужеству у него. Принца отвезли в Кенилуорт вместе с Гарри и Ричардом Корнуэльским. Графиня Элеонора примет их как почетных гостей, хотя и велит охранять денно и нощно.
Розамонд знала способность Роджера всегда найти правильные слова и не удивилась, когда Элеонора перестала плакать и даже улыбнулась. Она не могла отвести глаз от мужа: он был куда выше, чем она помнила, и вдвое красивее.
Первым делом Розамонд взволнованно оглядела его, боясь увидеть рану или увечье.
— Ты здоров, господин мой?
— Твоя тревога меня радует, хотя я надеялся, что ты подбежишь и бросишься в мои объятия, — лукаво усмехнулся он. — Но уверяю, все члены моего тела невредимы.
Фиалковые глаза задорно сверкнули.
— Все такой же дьявол! Но мне нравятся твои потуги на остроумие, хотя и не так, как редкие попытки помолчать.
Посмотрев на щенят, он понимающе кивнул и обратился к Бебе:
— Так вот кто совратил нашу Чирк! Видишь, к чему приводит неразборчивость в связях! Пусть это послужит тебе уроком!
— Они прекрасны! — горячо запротестовала Розамонд, но, тут же поняв, что Роджер ее дразнит, осознала, как рада видеть его. Она безумно тосковала по мужу.
Едва они остались одни, Род, по своему обыкновению, насмешливо изогнул бровь:
— Если бы я не знал тебя довольно хорошо, то вообразил бы, что ты счастлива меня видеть.
— Но так и есть! Ты мне очень нужен… — Глаза ее внезапно наполнились слезами.
Род обнял жену и только сейчас, внимательно присмотревшись к ее фигуре, понял все.
— О, дорогая! У тебя будет ребенок! Розамонд, какие чудесные новости! Я никогда не был так счастлив!
Розамонд судорожно вцепилась в его руки.
— Я боюсь! — призналась она. Муж поцеловал ее в лоб.
— Понимаю, милая. Роды — это всегда боль, и женщины обычно страшатся, особенно в первый раз.
Она взглянула на него широко раскрытыми глазами.
— Роджер, я боюсь не родов! Ради Господа Бога, когда это я не могла вынести боли! Но как подумаю, что могу потерять малыша… Сколько их появляется на свет уже мертвыми и погибает в раннем детстве! — Единственное, что сейчас могло спасти ее от рыданий, был гнев. Она нашла спасение в том, что принялась яростно бить мужа кулачками в грудь. — Это ты во всем виноват! Я не хотела выходить замуж! Не хотела ребенка!