Каждый раз, провожая Симона на очередную войну, она боялась, что больше никогда его не увидит. С годами Элеонора привыкла не выказывать страха. Как может он поверить в свою неуязвимость, если она усомнится в нем?
Элеонора прильнула к возлюбленному так, словно опасалась потерять, зная в глубине души, что однажды он не вернется с победой. Но сейчас неподходящий миг для грустных мыслей.
— Я всегда забываю, как ты велик! — рассмеялась она.
— Позволь мне освежить твою память, — многозначительно предложил он и дрожащими от нетерпения руками стянул с нее сорочку и снял чулки. — Пройдись по комнате, — попросил он.
Элеонора вынула из волос шпильки, и роскошный водопад обрушился на ее плечи. Гибкой кошачьей походкой она шествовала по комнате, зная, что, несмотря на возраст, навсегда останется молодой и прекрасной в глазах Симона.
Он поспешно сбросил одежду и последовал за женой, не в силах противостоять искусительнице.
— Отнеси меня на кровать, — прошептала она, и муж подхватил ее на руки. Элеонора нежилась в лучах его страсти. Каждый раз, когда Симон уходил на войну, ей приходилось быть мужественной и сильной, но теперь рядом с ним на гигантском ложе она могла позволить себе быть мягкой, нежной и женственной. Все, что он проделывал с Элеонорой, вселяло в нее восхитительную слабость. Его руки касались всех чувствительных местечек; он точно знал, как распалить ее чувства губами и пальцами, и она купалась в желании, пробуждаемом в ней его мощным мускулистым телом.
Симон поспешно подмял ее под себя и с чисто мужской уверенностью заполнил истомившееся лоно.
— Сим! Сим! — стонала Элеонора.
Услышав сорвавшееся с губ любимой свое имя, Симон задрожал.
— Я люблю тебя, драгоценность моего сердца, — шепнул он.
Элеонора коснулась его губ своими. Она никогда не любила его сильнее, чем в эту ночь.
Следующий день был отмечен прибытием новых гостей. Братья де Уоррен — Линкольн и Джон, граф Суррей, — привели с собой целый полк рыцарей. Часа через два появился Гилберт, сын Ричарда де Клара, со своей женой.
Отец не позволил ему участвовать в валлийской кампании, потому что ему было всего пятнадцать лет, но доверил управлять Глостером в свое отсутствие.
Розамонд и Деми искренне обрадовались рыжеволосому Гилберту, которого знали с детства. Покончив с приветствиями, обе, не веря собственным глазам, уставились на красавицу брюнетку, стоявшую рядом. Завидуя огромному состоянию де Кларов, король Генрих пять лет назад поспешил выдать за Гилберта свою племянницу-чужеземку, но девушки увидели ее впервые.
Гилберт поздоровался с хозяйкой и тут же улизнул на поиски своего друга Гарри Олмейна. Если Элеонора де Монфор и удивилась приезду молодой женщины, то ничем этого не выказала.