— Нет, пока поводья у тебя в руках. Но сесть на него я бы не решилась, — покраснев, прошептала она. Даже масть коней была словно специально подобрана для седоков: его жеребец темный и мощный, ее — светлый и длинноногий. Но почему рядом с Роджером у Розамонд возникают мысли о страстных ласках? Она поспешно опустила голову, боясь, что он поймет, о чем она думает, и сменила тему: — Если окажется, что слуги в Дирхерсте плохо выполняют свои обязанности, где мы возьмем других?
— Это совсем несложно. Замок Тьюксбери всего в двух милях оттуда.
— Но ведь он принадлежит королю!
— Уже нет. Теперь он мой.
— Твой? — удивилась она.
— Король наградил меня за верную службу, — пояснил Роджер.
Розамонд смутилась. Обвинив Роджера в том, что он женится на ней ради приданого, она и знать не знала, какие богатые владения ему принадлежат.
— Прости, что возвела на тебя напраслину и несправедливо упрекнула в корысти и алчности.
— Почему же? Любой честолюбивый человек, имеющий один замок, хочет заполучить и второй, а приобретя второй, стремится завладеть третьим.
Такого Розамонд не ожидала.
— Весьма лестно, ничего не скажешь! Ты и не думаешь скрывать, что женишься на моих деньгах!
— Я был бы лицемером, если бы заявил, что это не так, но у тебя есть нечто большее, чем замки и земли.
— Что именно? — выпалила она и тут же сообразила — вопрос выдал ее с головой.
— Древнее благородное имя, образование, ум и прекрасное воспитание. Ты остроумна, горда, невинна и головокружительно красива. Все это — редкая награда для мужчины.
Фиалковые глаза Розамонд широко раскрылись. Ей никто еще не говорил комплиментов, и она растерялась, не зная, как ответить.
— Позволь напомнить, что эту награду ты еще не получил, — холодно бросила она.
Он промолчал. Они уже проехали пять-шесть миль, и Роджер крикнул, перекрывая вой ветра:
— Ты не замерзла, Розамонд?
Если она ответит утвердительно, может, он посадит ее в седло, чтобы согреть?
Розамонд вздрогнула, представив, как их тела соприкасаются. Что лучше — прильнуть к нему или бросить вызов?
Она избрала последнее и, откинув голову, звонко рассмеялась:
— Я люблю ветер, он меня бодрит!
Ее капюшон упал на плечи, и волосы золотым стягом заструились по ветру.
— Знаешь, растрепанная ты куда соблазнительнее, но я понимаю, только высокомерие не позволяет тебе признаться, что ты промерзла до костей. Думаю, стоит остановиться в Тьюксбери на ночь.
Так вот что он задумал!
Розамонд вспомнила предостережения Нэн.
— Это ни к чему, господин мой, — ледяным тоном заметила она, пришпорив Нимбуса. Кажется, он сказал, что дорога идет вдоль реки?