— Вот, возьми и попытайся не потерять.
— Массивное кольцо с выгравированной по кругу надписью «Розамонд — Роджер» было из червонного золота.
— Прости, мне нужно спешить. Скоро буду!
— Наслаждайся последним часом свободы! Скоро тебя свяжут по рукам и ногам, — поддел Эдуард, сунув кольцо в камзол, расшитый львами Плантагенетов.
Чтобы ни с кем не встречаться, Род поднялся на вал Кенилуорта, по нему добрался до Женской башни и спустился по лестнице, ведущей к двери Розамонд.
С самого пробуждения Розамонд терзалась сомнениями. Нэн принесла ей завтрак с наказом поспешить.
— Я никуда не пойду, — спокойно объявила девушка.
Знакомая с упрямством своей питомицы, служанка прибегла к хитрости.
— Своевольная девчонка! Сейчас мне будет плохо! — вскрикнула она и, зажав рукой рот, исчезла в гардеробе [5].
Затем проснулась Деми и, обняв подругу, стала уговаривать поторопиться. На этот раз Розамонд мудро промолчала. Еще до того как вылили воду из лохани, начались визиты. Похоже, все женское население Кенилуорта стремилось повидаться с невестой. Все охали и ахали, любуясь подвенечным платьем, шепотом давали советы относительно супружеской жизни и особенно брачной ночи. Розамонд, хорошо представляя, какой скандал разразится, если она объявит о своем намерении, не раскрывала рта. Они и сами скоро все узнают, ведь она не появится в часовне.
Первые укоры совести пробудились, когда Деми надела прелестный наряд из серебристого газа. Ей предстояло быть подружкой невесты, и девушка буквально бурлила от возбуждения. Еще хуже стало, когда прибыла леди Элеонора со своей служанкой Бетт, которой было поручено уложить волосы Розамонд.
Нэн вернулась с поджатыми губами, и Розамонд заподозрила, что именно она позвала графиню.
— Поскольку ты подопечная короны, мы с Симоном будем вместе вручать тебя жениху, — с поистине королевским величием заявила леди Элеонора.
«Иначе говоря, пожертвуете пешкой», — подумала девушка, пытаясь разжечь в себе гнев, но сознание вины перевешивало. Она, как была, в полотняной камизе, послушно ждала, пока Бетт расчешет ей волосы и скрепит венцом из шелковых подснежников. Женщины безостановочно трещали, не замечая смятения Розамонд. Но когда Элеонора, Деми, Бетт и Нэн одновременно потянулись к платью, Розамонд словно очнулась.
— О, пожалуйста, нет! Не могу ли я хоть недолго побыть одна? — взмолилась она.
Все, если не считать Нэн, посчитали это предсвадебным волнением. Леди Элеонора задержалась у порога.
— Розамонд, натри щеки розовыми лепестками, — посоветовала она, — ты слишком бледна. Нэн, постарайся, чтобы она не опоздала.