На Борге были и другие жилища. Они занимали восточную часть острова, в них жили люди ярла или епископа.
Мария первая заговорила о Харальде и о будущем.
Утром все было окутано туманом. Но в полдень проглянуло солнце.
С утра Мария решила освежить в памяти свои познания: ей захотелось проверить, помнит ли она славянскую грамоту, которой Эллисив обучала ее в отрочестве. Они достали главное сокровище Эллисив, привезенное ею из Киева, — Псалтырь и Четвероевангелие. Обе с радостью убедились, что Мария, как и прежде, бегло читает по-славянски.
Когда туман поредел, они поднялись по длинному склону на самый высокий уступ, нависший над морем.
Сверкающие волны выскальзывали ид тумана, еще не рассеявшегося внизу, они дыбились на отмели и разбивались об отвесную стену уступа. Эллисив и Мария разглядели торговый корабль — он шел с юга, мерно работали весла.
— Они, наверное, знают об отце больше, чем мы, — сказала Мария, показав на корабль.
— Вряд ли, — возразила Эллисив. — Ведь прошло неполных три недели, как он отплыл.
— Ты же знаешь, отец все делает стремительно. — Мария улыбнулась. — Я думаю, мы вот-вот получим от него вести.
Эллисив молчала, ее взгляд был прикован к туману, к волнам у подножия уступа.
— Ты не веришь, что отец победит? — вдруг встревожилась Мария. — Потому ты молчишь?
— На все воля Божья, — нехотя отозвалась Эллисив.
— Ты не должна сомневаться! — с укором сказала Мария. — Только не ты! Ведь ты его знаешь. Пусть сомневаются другие.
Эллисив повернулась к ней.
— А кто сомневается?
— Те, кому снились перед походом дурные сны.
— Я не думала, что ты знаешь об этих снах.
— Ну что ты! Как же я могла не знать о них? Все только об этом и говорили, когда мы покидали Солундир.
Но отец не может потерпеть поражение, он этого не допустит. Я знаю, что не допустит. Он скорее умрет. — Мария запнулась и умолкла, последнее слово как будто повисло в тишине.
Спокойное лицо Марии исказилось, словно от муки, — Эллисив вспомнила: такие лица бывают у воинов, получивших смертельный удар.
Она поняла, что, обронив случайно эти слова, Мария вдруг осознала то, что может произойти.
— Мария…— Эллисив обняла дочь.
— Скажи, что отец не умрет! — Теперь в голосе Марии звучал страх. — Скажи, что этого не случится! Только не говори, что все в воле Божьей.
Эллисив медлила, она с трудом овладела своим голосом:
— Отец все предусмотрел. У него есть основания рассчитывать на победу, если она зависит от человека. Но судьба не всегда в руках человека, и нам остается только молиться за него.
— Так давай молиться. — Голос у Марии снова стал спокойным, но в глазах затаился страх.