Королевское зерцало (Хенриксен) - страница 61

Теперь у ее было занятие, которое безусловно всегда приносило ей утешение. К тому же она нашла человека, с которым можно поговорить, если станет совсем невмоготу.

Однако надежды на то, что в будущем распогодится — на Борге или у нее в душе, — у Эллисив не было.

На этот раз Олав явился не скоро

— Я хочу послушать еще об отце, — сказал он напрямик. — Что он был за человек? Наверное, ты знала его лучше, чем кто бы то ни было.

— Есть один человек, который знал твоего отца не хуже, чем я, хотя и совсем с другой стороны.

— Кто же это?

— Халльдор сын Снорри.

Олав задумался.

— Это тот исландец, с которым отец поссорился? — спросил он.

— Сразу видно, ты мало знаешь о Халльдоре.

— Да, немного. А ты хорошо его знала?

— Конечно. Халльдор много лет был мне верным другом. Он из славного исландского рода, его отцом был Снорри сын Торгрима. Твой отец повстречался с ним в Киеве, и после этого они двадцать лет были неразлучны. Халльдор был больше, чем на десять лет старше твоего отца, но у них было много общего. Оба были вспыльчивые и гордые, острые на язык, неукротимые в бою. И оба ничего не жалели ради хорошей шутки.

Твой отец был в варяжской дружине, как некогда его отец и его дед. Там он стал предводителем отряда и там же познакомился с Халльдором. Предводителем всей варяжской дружины был Эйлив сын Рёгнвальда ярла. Он сопровождал мою мать из Швеции в Гардарики, когда она поехала туда, чтобы стать женой моего отца.

Не успев вступить в дружину, твой отец обагрил свой меч кровью. Варягов послали на запад сражаться с ляхами и восточными вендами. Там начались бунты, и варяги их жестоко подавляли.

После этого Харальд два или три года прожил в Киеве у моего отца и многому научился.

— Ты, кажется, говорила, что твой отец не отличался воинственностью?

— Это верно. Мать была гораздо воинственнее, ей не раз случалось уговаривать отца принять участие в сражении. Разумеется, владеть мечом Харальд научился не у князя Ярослава. Зато он научился у него многому другому — толковать законы, править страной и, думаю, даже торговать.

Однако он перенял у моего отца не только хорошее. Князь Ярослав был скуп и имел обыкновение задерживать плату своим воинам. Варяги сильно досадовали на него за это.

— Ты хочешь сказать, что мой отец тоже был скуп?

— Видно, никто не осмеливался говорить тебе об этом. А ты знаешь, что он даже чеканил обманную монету?

Олав не ответил, и она продолжала:

— Когда твой отец отправился из Киева в Царьград, он был вне себя от ярости, главным образом потому, что норвежские хёвдинги не пожелали признать в нем будущего конунга. К тому же мой отец отказался отдать ему меня в жены. Он не хотел выдавать свою дочь за человека, который не имеет ничего, кроме знатного происхождения да воинской доблести.