– Да, а мне не следовало распускать язык. Знаешь что, мне вправду сегодня стоит поработать. Нужно состряпать кучу интервью. – Она обняла Молли на прощание. – Ты-то почему так зациклилась на его матери, если он сам не знает, хочет он ее найти или нет?
– Потому что, – Молли одновременно отвечала и на собственные невысказанные вопросы, – в глубине души он действительно этого хочет. Джо всегда места себе не находил, пытаясь понять, откуда он взялся. Он не любит в этом признаваться. Считает, что это значит искать себе оправдания, но я чувствую, что, если мы найдем его мать, все изменится.
– Звучит, как в сказке, где герой должен найти способ снять заклятие.
– Что-то в этом духе. Опасность состоит в том, что, как бывает в сказках, все может пойти наперекосяк, и тогда кто-то из персонажей будет отравлен или превращен в летящего лебедя.
– Надеюсь, ты правильно понимаешь Джо. Уверена, что понимаешь. Ты почти всегда находишь лучший выход. Ты человек деятельный. Ни за какие деньги не станешь сидеть сложа руки и дожидаться, пока все само собой произойдет. Поэтому ты такая и есть, Молли.
Молли помахала ей рукой, слушая, как стучат по ступеням их обшарпанного подъезда каблучки ее дорогих туфель. Что она имела в виду? Что ей вообще не надо влезать в это дело? А может, она права?
Глухой звук, донесшийся из квартиры, заставил ее насторожиться. Она оставила Эдди на его любимой овчине. Слава богу, он никуда не делся, только умудрился опрокинуть ее рюкзак, и бумажный сверток с купленным для Патриции колокольчиком выкатился на пол. Эдди с наслаждением его грыз. Она разжала его липкие ручонки и развернула сверток. Машинально, как всегда делала ее мать, расправила бумагу.
Она уже была готова выбросить ее в ведро, когда заметила на листке название магазина. Над входом никакой вывески не было. Оказывается, заведение называлось «Антикварная лавка Льюиса». Что бы из этого ни вышло, но теперь Молли твердо знала, что уже не остановится.
Боб Крамер с интересом наблюдал за своей клиенткой. Нечасто ему доводилось видеть Стеллу в таком подавленном состоянии. Вопреки его опасениям она не ворвалась в офис, оглашая окрестности беспорядочной стрельбой с обеих рук и требуя доклада, что еще он предпринял, чтобы добыть ей вожделенную роль в «Ночи желания». Она едва упомянула эту тему, просто осела на диван с поверженным видом и погрузилась в раздел критики свежего номера журнала «Сцена». Боб украдкой поглядывал на нее.
На ней было черное облегающее платье, в котором она снималась в ролике про автомобиль, принесшем ей такую известность. Платье было исключительно простое, с квадратным вырезом, открывавшим лишь намек на ее знаменитый бюст, и настолько удачно скроенное, что молодило ее как нельзя лучше. Стелла потянулась что-то взять из сумки и сделала затяжку на чулке (вообще-то, он не был уверен, что она носит чулки, но предполагал, что это так, ведь Стелла была воплощенная женственность, и представить себе ее в колготках было невозможно). Вопреки собственным правилам Боб позволил себе мысленно представить ее ляжки. Они должны быть молочно-белые и упругие, но уже с легким намеком на нарастающий жирок, мягкие на ощупь, особенно в том самом нежном месте, где сходятся вместе. Сколько молодых мужчин сейчас позавидовали бы ему! Тысячи юнцов спят и видят, как Стелла Милтон ведет их к себе в спальню и ее рука скользит им в ширинку.