– Все прорицатели... – начала Мэри, но Анна только отмахнулась:
– Они лгут, у меня есть предчувствие... но это ничего не значит. Это просто от ужасного ожидания.
– Даже если родится девочка, – заметила Мэдж Уайат, – это ведь не имеет большого значения, ваша светлость, лишь бы она была здоровой.
– Иногда и мне кажется, что разницы нет, – проговорила Анна, снова принимаясь ходить. – Лишь бы все поскорее кончилось. Но если будет девочка, мне придется снова пройти через все испытание, а это так утомительно!
«Вот оно, наказание за законный брак, – подумала Нанетта. – Мальчик или девочка – все равно Анне придется пройти через это еще раз, и не один раз». Она машинально перекрестилась, и Анна, повернувшаяся в этот момент, застала окончание ее жеста. Ее глаза сузились, но она не поинтересовалась причиной жеста – на этой стадии беременности она предпочитала не спрашивать о некоторых вещах.
– Я так устала! – всхлипнула Анна. – Мне кажется, я всегда была такая. Какое сегодня число? Сколько времени я тут?
– Сегодня седьмое сентября, ваша светлость, а завтра день Блаженной Девы Марии, – ответила Мэри Уайат.
Анна скорчила странную гримасу:
– Ты думаешь, это знамение? Интересно. Я помню, в моей процессии на коронации была хоругвь со Святой Анной, матерью Святой Девы Марии. У Святой Анны был только один ребенок – девочка. Как вы думаете, не намек ли это на леди Екатерину? – Она повернулась к окну, не дождавшись ответа, и случайно наступила на хвост Аякса, который взвизгнул. Анна дала ему пинка:
– Заткнись, тварь! О Боже, как я устала от этой беременности! Как бы мне хотелось, чтобы ребенок скорее родился! Я уже неделю не вижу ни души, кроме вас. Интересно, что там поделывает мой дорогой Том? И Джордж, и Хэл – могу поспорить, охотятся целыми днями. Как бы я желала скакать с ними! Мне хочется ощущать ветер в волосах и лошадь под собой!
– Скоро вы сможете сделать это, ваша светлость, потерпите, – сказала Нанетта и тихо добавила: – не забывай, ты же королева нашей страны. Твоя жизнь не принадлежит тебе – у тебя долг перед всем народом этой земли, такой же, как и у короля. Он обязан посвятить свою жизнь управлению страной и защите своего народа, а ты – дать ему наследника. Это твой священный долг, и Господь даровал тебе это положение для того, чтобы ты могла выполнить его.
– Да, ты права, дорогая Нанетта, это кара за то, что я женщина. Мне нужно было бы родиться мужчиной, – мягко улыбнулась она. – Но я не ропщу на тот жребий, который выпал мне по воле Господа, я исполню свой долг.
И почти сразу же после этого начались схватки, и Нанетта вместе с другими фрейлинами перенеслись из нормальной жизни в кошмар. Королева не могла рожать в спокойной обстановке, как аристократка, или в спокойствии природы, как самка животного. Комната родильницы переполнилась женщинами, не только служанками, повитухами, но практически всеми фрейлинами, которые пожелали посмотреть на этот процесс, и всеми аристократками, которые обязаны были присутствовать. Единственным утешением Нанетты было сознание того, что скоро Анна перестанет видеть и различать кого-либо. Ее страдания были ужасны – сначала во время схваток она кричала в голос, но потом могла только стонать, переводя зрачки от одного лица к другому, как загнанное животное, ища пощады у тех, кто не мог ее дать.