Она не могла произнести ни слова. Ее пальцы, прижатые к его ране, были в крови. Он помотал головой:
– Мне холодно.
Нанетта легла рядом и прижалась к нему, стараясь согреть его своим теплом, обняла его, касаясь щекой его лица, снова вдыхая знакомый запах его кожи и волос. Она закрыла глаза, чтобы не поддаться панике. Снег падал все сильнее, и она старалась прикрыть его своим телом от снега. Некоторое время Пол молчал, потом снова заговорил, и его голос был совсем слабым, словно его уносил поток:
– Ричард ошибся. Это была ты. Она была только предвестником.
– Кто, дорогой? – спросила Нанетта.
Он не ответил. Он начал зевать, как это бывает с людьми, умирающими от потери крови, и она еще теснее прижалась к нему, стараясь отдать свое тепло. Когда же придет подмога?
– Ты должна снова выйти замуж, – сонно сказал он, – обещай мне.
Его холодная кожа была влажной от ее слез. Нанетта могла только кивнуть. Она подумала о зря потерянных годах и о пустых годах впереди и теперь полностью ощутила величину потери. Пол снова заговорил, очень тихо, дрожащим голосом:
– Так холодно, Нан. Темно. Согрей меня...
Его голос оборвался, и ее слезы прекратились, и наступила тишина. Ветер выл в кронах деревьев, но здесь, в их убежище, было тихо и спокойно. Тихо падал снег, постепенно укутывая лежащих мужчину и женщину и собак, расположившихся в отдалении и наблюдавших за ними. Тьма все сгущалась. Через некоторое время Пол снова зевнул, легко, как дитя, и привалился щекой к Нанетте.
– Я люблю тебя, – прошептала она ему на ухо. Она не почувствовала, когда он ушел – казалось, что он просто стал тяжелее, пока она наконец не поняла, что это уже не живое и теплое тело. Но даже тогда она не пошевельнулась. «Пусть я тоже умру», – взмолилась она.
Когда их нашли слуги, на поляне ничего не изменилось, только лошади в полудреме переступали время от времени с одной ноги на другую. Собаки лежали, положив морды на передние лапы, полуприкрыв глаза, но наблюдая за происходящим. Мужчина и женщина лежали обнявшись, словно спали, и рука женщины покоилась на белой розе, лепестки которой были вымазаны кровью.
Поиски беглеца ничего не дали, удалось только установить, что убийца, вроде бы, бежал на север. Это походило на правду – перебравшись через шотландскую границу, нетрудно было сесть на корабль, отплывающий во Францию, и затеряться в просторах Европы.
Пола похоронили в морлэндской часовне, а вместе с ним и его старую гончую, Александра, пережившую его на несколько часов. Похороны состоялись 18 декабря. Часовня была полна слуг, арендаторов и крестьян, искренне потрясенных гибелью господина. Многие бросали испытующие взгляды на нового хозяина – как-то будет при нем? Известно было, что в молодости он слыл гулякой и что он не слишком-то церемонится с простолюдинами, а с другой стороны, он был крепок в старой вере, так что все могло обернуться не так плохо.