Но решающим, по крайней мере для Люка, было присутствие на мессе Джеффри Поула. Через жену Люк был связан с Йоркской ветвью Кортней, и он был таким же фанатичным приверженцем Йоркской династии, как Эмиас – папизма. Они вообще были более схожи по характеру, чем хотели бы признаться, а поддержка прежней династии стала той почвой, на которой они могли сойтись. Когда Люк наконец снова отбыл в Дорсет, Елизавета и Рут остались в Морлэнде.
Наступила весна, а север все еще не успокоился – тут и там вспыхивали небольшие бунты, и снова Норфолка послали на север разобраться с мятежниками. Он объявил военное положение и вешал бунтовщиков в Карлайле и в Камберленде. Как и предполагала Нанетта, все вожди осеннего паломничества были потихоньку захвачены и отправлены в Лондон, чтобы предстать перед трибуналом. Для морлэндцев наступило тяжелое время: их друг и покровитель Томас Перси был среди схваченных, а его брат, Гарри Перси, едва сумел откупиться, отдав казне всё свое имущество и земли. Эмиас тоже опасался за свою жизнь, и только покровительство герцога Норфолка спасло его от наказания за участие отца в паломничестве.
Это был еще один повод для враждебного отношения к Нанетте, и напрасно она доказывала ему, что если бы отец не отговорил его, Эмиас сам присоединился бы к паломникам, причем, скорее всего, так зарекомендовал бы себя, что его не спасло бы и заступничество герцога. Но Эмиас был не из тех, кто прислушивается к доводам разума, и в конце одной из таких дискуссий он просто вышел из себя.
– Не забывай, что ты зависишь от меня – да, и ты живешь только благодаря моей милости! – закричал он.
– Я – вдова твоего отца, – со спокойным достоинством ответила Нанетта. – Ты, по меньшей мере, должен был бы относиться ко мне с почтением, как сын.
– Я ничего тебе не должен, – заорал он. – Твой брак с моим отцом незаконен, так как ты не позаботилась подождать разрешения. Да, я знаю, ты получила разрешение от архиепископа, но даже если бы он не был проклятым еретиком, он не имел права разрешать тебе брак с собственным дядей. Ты не его вдова – ты никогда не была его женой, а только любовницей, и, не будь ты моей кузиной, я давно бы выбросил тебя из дому.
– Когда ты оскорбляешь меня, ты оскорбляешь память своего отца, – возмутилась Нанетта. – Разве ты забыл Пятую заповедь?!
– Я ее отлично помню, мадам. И не нуждаюсь в твоих поучениях. Но подумай о том, что и мой отец не считал тебя женой – иначе почему он отложил составление брачного контракта? Так что придержи язык и помни свое место – ты всего лишь любовница и не более того.