Нанетта поняла, что случилось. Она осторожно, едва дыша, подняла над собой подсвечник, но тут мужчина услышал ее приближение и повернул к ней голову. Казалось, прошла вечность, пока эти двое глядели друг на друга – Нанетта с занесенным над головой подсвечником и мужчина, смотрящий на нее.
Да, бороды раньше не было, и лицо стало каким-то поношенным и со следами тягот и возраста, но глаза – глаза не могли обмануть ее. Это странно знакомые черные омуты, в глубине которых, однако, таилось не то тепло, что она любила, а какая-то пустота, как будто там открылись врата смерти и сквозь них дул холодный ветер из вечной тьмы. Они несколько мгновений не спускали глаз друг с друга, словно время остановилось, а затем он поднял руку, чтобы защититься, но Нанетта уже опустила свое орудие на его голову.
Это не было сознательным актом – это был логический конец начатого ранее движения. Тяжесть подсвечника сделала свое дело безо всяких усилий со стороны держащей его женщины, и голова мужчины раскололась, как яйцо. Он упал, но буквально за мгновение до этого Нанетте показалось, что выражение его лица изменилось, что в его глазах мелькнуло какое-то понимание, странное облегчение, как если бы он достиг конца долгого и страшного пути.
Эмиас и его сыновья так и не увидели Понтефракта – еще по дороге, в нескольких милях от Йорка, их выследили и убили люди из той же банды, что напала на Морлэнд. Это было дело рук некоего Роберта Таннера, местного мирового судьи и ярого протестанта, который, получив приказ арестовать Эмиаса, решил сразу избавить мир от еще одного паписта и уничтожить римско-католический притон. Остальные разрушения и грабеж были делом рук бандитов и нищих, которые присоединились к нападавшим только ради наживы.
Известие о гибели пришло в Морлэнд, когда Нанетта и Арабелла пытались навести в доме хоть какой-нибудь порядок.
– Вот цена глупости, – с горечью проговорила Нанетта, – поражаюсь, неужели он думал, что все это стоит того... – она беспомощно махнула рукой в направлении зала, где собрались все выжившие и где оказывали первую помощь раненым. – Да, лучше всего перенести их тела сюда. Их можно положить в часовне – или в том, что он нее осталось – с остальными.
– Их уже везут, мадам, – ответил гонец. Когда он ушел, Нанетта прошептала Арабелле:
– Возможно, это к лучшему. Если бы их арестовали и судили, то наверняка приговорили бы к смертной казни, и тогда семье был бы нанесен больший ущерб. Возможно, так как их убили без суда, к нам не применят дальнейших санкций.
Арабелла печально посмотрела на Нанетту: