– У меня нет с тобой никаких дел, – закричала она, схватив постельную одежду для защиты. – Тебе лучше убраться, пока мой муж не вошел, иначе тебе будет хуже.
– Нет, хозяйка. Все это прошло. Вам больше не удастся дурачить мужа, потому что я знаю обо всех остальных тоже и собираюсь сделать так, чтобы и он узнал.
– Ты! Он не поверит тебе! – заявила она с насмешкой, но в глазах появилась настороженность.
– Поверит. После сегодняшней ночи он поверит мне. Между прочим у меня есть свидетели. Вы не были так осмотрительны, как думали. Артур рассказал мне о вас и о себе, и Джеке Франкомбе. И Клемент знает. Много слуг знают, но они не могли сказать хозяину раньше, он бы посчитал их сумасшедшими. Но теперь он прозрел.
– Артур не может... – начала она, но страх уже сквозил в ее глазах.
– Артур может. Уже смог. После того, как вы убили его жену.
Тут Индия стала плакать.
– То не моя вина. Меня это совсем не касалось! Он сам решил. Я не желала ее смерти. Почему я должна?
Дейви невозмутимо ждал. Лицо ее стало мокрым от слез, и Индия спросила:
– Что ты хочешь? Что я должна сделать?
– Так-то лучше. Сейчас вы стали благоразумней. Я скажу, что вам делать. Вы напишете все, полное признание вашему мужу в письме.
– Нет!
– Да! Я буду стоять здесь и смотреть, как вы пишете. Все. Вы поняли?
Она не ответила, сотрясаясь в рыданиях. Слезы падали, как летний дождь.
– А потом я вручу это письмо.
– Ты? Почему ты? Она не верила.
– Потому что у меня лучше получится. Я его друг.
– Почему ты? – опять спросила она, вытирая пальцами слезы с лица.
Жест такой детский, что Дейви был почти тронут. Почти.
– Я знаю, что для него лучше, – ответил Дейви, и это не прозвучало даже как ответ. – Встаньте. У меня с собой есть бумага и чернила. Подойдите и сядьте за этот стол и пишите. Поторопитесь. Это должно быть сделано до его возвращения.
Все еще всхлипывая, Индия медленно выбралась из постели и подошла к столу, откинув прилипшую к ее мокрому лицу прядь волос тыльной стороной ладони и жалобно сопя. Она села, и Дейви положил перед ней бумагу и вложил в ее руку перо.
– Пишите, – скомандовал он.
Она медлила. Ее залитые слезами, зеленые как листва, глаза взывали к нему. Сейчас она была в его власти, и Дейви чувствовал себя победителем. Она ожидала его команды, ее воля исчезла.
– Пишите, – снова приказал он. – Дорогой муж, дорогой Матт...
Она писала. Медленно, с многочисленными остановками и всхлипываниями. Рука все время тряслась, слезы падали на листы, так что чернила расплывались. Поторапливаемая и направляемая Дейви, Индия писала. Покорная, плачущая, с мокрыми глазами, – она признавалась в грехах. Он читал письмо через плечо, по мере того, как Индия его писала. Она поздно научилась писать и никогда не пользовалась этим умением, если можно было обойтись без него. Ее письмо походило на каракули пятилетнего ребенка: орфография ужасная, почерк неуклюжий.