В этот вечер, как раз накануне сумерек, Сабина наконец разрешилась сыном, чьи размеры и вес соответствовали длительности ее родов. Как только отрезали пуповину, малыш огляделся вокруг с интересом, засунул свой большой палец в рот и стал сосать его с силой, позволявшей заключить, что ему нетрудно будет научиться брать пищу от няни.
Аллан пришел от сына в восторг. Он встал на колени у кровати Сабины и с большой нежностью благодарил ее за то, что она подарила ему такого замечательного сына.
– Как мы его назовем? – спрашивал он ее. – Пусть будет так, как ты пожелаешь.
Сабина взглянула на него на мгновение ясными уставшими глазами, потом отвернулась.
– О, называй его сам. Я очень устала, чтобы думать об именах.
Новость о рождении мальчика распространялась среди слуг и окрестных жителей. На следующий день они начали приходить к замку, чтобы выразить свое уважение. Через несколько дней из городка Брако пришла депутация и принесла серебряный кубок для малыша, с выгравированными на нем его именем и датой рождения. Они написали «Аллен» и Сабина сказала мужу:
– Пусть так и будет. По крайней мере в написании можно будет отличать его от тебя.
Через день после этого пришли хорошие вести о том, что генерал Хей с помощью людей Таллибардина взял Перт для шевалье и что Мар продвигается на юг, собирая по пути людей, которые присоединяются к нему. Хорошие новости были и о старом лорде Бределбейне, который задерживал свою отправку в Эдинбург, жалуясь на слабость и болезненное здоровье и отправляясь в постель при малейшей возможности. Наконец, он добился вызова доктора, подтвердившего под присягой, что он слишком болен и не может выносить дальнейшую поездку. Конвой отослали, а он тем временем скрылся и присоединился к другим в Перте, где был радостно встречен его людьми.
К концу сентября Мар с армией шотландских горцев достиг Перта и дополнительные подкрепления ожидались со дня на день. В то же время из Лондона был послан герцог Артилл. Он вступил в командование вооруженными силами курфюрста. К нему присоединились два полка из Северной Англии и несколько отрядов обученных добровольцев из Эдинбурга и Глазго.
Мавис отозвала Аллана в сторону и прошептала:
– Настало время для тебя взять наших людей и присоединиться к восставшим в Перте. С людьми из Барко и из Бирни ты сможешь набрать двадцать вооруженных всадников для генерала Мара в дополнение к деньгам. Мои драгоценности упакованы и готовы, это мой подарок.
– Но я не могу оставить тебя, – вскричал удивленный Аллан.
– Ты должен, – спокойно ответила Мавис. – Люди из моего рода на Севере уже ушли. Если бы я была мужчиной, я была бы с ними, готовая сражаться за истинного короля. Но, Божьей милостью, у меня тело слабой и глупой женщины. Я ничего не могу дать, кроме денег и молитв, но я могу освободить тебя от забот о Сабине и ваших детях. Ты должен идти, Аллан Макаллан. Это твой долг. А если это не действует, то из гордости.