Он рос сиротой и в этом была вся суть, хотя всю свою жизнь у него был хороший дом и добрые попечители и слуги. Он прекрасно понимал, что дядя Кловис добрый и добросовестный, леди Каролина ласковая и женственная, Берч со своим несдержанным языком и тяжелой рукой предана ему, а отец Сен-Мор по-отечески заботился о его развитии. Флора, вскормившая его и нянчившая его с колыбели, любила его небрежной и неровной любовью, с какой кошки любят своих котят, хотя она любила Кловер и Джона больше, поскольку нянчила их совсем недавно. Но у него никого не было. Ни одной души, чтобы любить только ее, никого, кому он мог бы доверить свои думы и от кого мог получить утешение.
Он надеялся, что Мавис Д'Атесон станет всем для него, до тех пор, пока не наступило грубое пробуждение, когда ему сказали, что его письма к ней перехватывали и прочитывали, когда ему запретили писать ей, когда ему сообщили, что она должна выйти замуж за его кузена Джеймса. К настоящему времени они уже были женаты два года, и в апреле у них родился ребенок – дочка Мэри. Мавис была далеко, за пределами досягаемости для него. Эта беда пришла сразу вслед за потерей его друга Дейви. Дейви бросил школу, чтобы следить за скотиной и обрабатывать землю. Теперь он вовсе ушел куда-то на заработки, на какую-то ферму, чтобы отсылать домой деньги для поддержки своих младших единокровных братьев и сестер. Матт даже не знал, где он. С тех пор, как Дейви отверг его, он ни разу не побывал в доме Конна.
Матту было шестнадцать, и он знал, какое бремя лежит на нем. Не только управление имением Морлэндов, что в конечном счете было просто задачей, с которой он мог справиться сам или нанять людей для помощи. В его хрупком теле и слабых чреслах оставалась последняя надежда линии Морлэндов, законного преемства. Если бы его родители были живы и в детской рядом с ним были его братья, его могли бы послать в университет, как Артура, или в большое путешествие с учителем. Его бы ожидали годы учения и взросления, и удовольствия, прежде чем его женитьба стала острой необходимостью. Но у него нет ни братьев, ни родителей, он остался один. После него имение перейдет к единокровным братьям его отца Чарльзу, графу Челмсфорд, и Морису, а они оба в изгнании. Карелли по последним сведениям служил в армии польского короля вместе со многими другими английскими, шотландскими и ирландскими изгнанниками. Морис обосновался во Флоренции, где занимал должность маэстро ди капелла во дворце Фердинандо де Медичи, величайшего покровителя музыки в Европе.