– Женщины делают так, когда у них нет своего молока, – объяснил он мне.
Стар мгновенно схватила эту самодельную соску и опустошила ее до дна.
– Да, человек может всё придумать, если нужда заставит, – сказал Чейз не столько старику, сколько самому себе.
– Только не надо сдаваться, – согласился Вилл.– Я поставлю котелок с мясом на угли, разогреем ужин, выпьем по глотку виски. Скоро придет Стар домой, и мы будем ужинать.
– Где ты брал виски? – спросил Чейз, попробовав жгучий напиток.
– С обратной стороны холмов, в миле отсюда, там есть стоянка для торговли пушниной. Я там всегда пополняю свои запасы. Я храню спиртное для медицинских целей, много не пью. Мне нужно быть всегда настороже, ради безопасности Стар.
Он поставил свой полупустой стакан на пол, рядом с креслом. Потом, вздохнув, сказал:
– С годами стало сердце шалить. Иногда мне кажется, что старый маятник останавливается на время, как будто устал и хочет отдохнуть немного. И когда я чувствую это и жду, начнет ли биться снова, меня до смерти пугает мысль о том, что Стар останется здесь одна.
Вилл замолчал и сидел, задумчиво глядя в огонь, а Чейз понемногу отпивал виски из своего стакана. Он удивился, когда старик спросил:
– Ты женат, Донлин? Лицо Чейза просветлело.
– Женюсь, как только вернусь домой.
– Не захочешь другую женщину?
– Нет, моя Рейган лучше всех других женщин. Старик встал и пошел к выходу. Он постоял несколько секунд, повернув голову, словно прислушиваясь. Потом вернулся к огню и снова сел.
– Стар где-то в полумиле отсюда. Я хочу поговорить с тобой, пока она не вернулась.
– Говори, – Чейз поставил свой пустой стакан на пол.
– Я прошу тебя взять Стар с собой, когда ты будешь уезжать завтра утром.
Чейз вздрогнул, будто в него выстрелили.
– Ты это серьезно?
– Абсолютно серьезно. Я говорил тебе о своем больном сердце. Что будет с девочкой, если я умру? Она дикая, своенравная. Эта мысль мучает меня уже целый год. Я беспокоюсь, как она сможет позаботиться о себе? Не хочу, чтобы она жила со своими родственниками индейцами. А о цивилизации она ничего не знает. Одна она будет чувствовать себя, как испуганное животное, внезапно появившееся в толпе незнакомых людей. Боюсь, что если она останется здесь незащищенной, то какой-нибудь мужчина будет домогаться ее и обесчестит.
До Чейза дошло, почему Дэниэл спрашивал его, женат ли он. Он хотел быть уверенным, что на его внучку не набросятся, как только она выйдет из его поля зрения. Но напрасно старик этого боялся: Чейз не собирался брать девушку домой. Он приготовился сказать старику об этом, но Вилл настаивал на своем: