Повинуясь сладкому шепоту, пальцы Серены обхватили его твердую плоть. Джон со стоном впился в ее губы и, не в силах больше сдерживаться, осторожно раздвинул бедра девушки, собираясь войти в нее.
Преисполненная желанием, Серена была не готова к острой боли, которая неожиданно пронзила ее.
— Прекрати! — вскрикнула она. — Пожалуйста, не надо!
Джон взял в ладони ее лицо и нежно прошептал:
— Серена, ты девственница. Я ничем не смогу помочь тебе.
— Ты можешь остановиться! Я требую, чтобы ты перестал!
Джон расстроено вздохнул.
— Да, конечно, я могу прекратить, — он медленно поднялся и стал натягивать свою влажную одежду. Серена лежала, уткнувшись лицом в подушку. Джон опустился возле нее на колени и погладил по золотистым волосам. — Если ты дашь мне еще один шанс, я все сделаю, как надо. Следующий раз не будет больно.
— Следующего раза не будет! Никогда! Никогда! — слова заглушались подушкой, но смысл их был ясен.
— Извини, что причинил тебе боль, Серена, — пробормотал Джон и тихо вышел.
Он постоял возле фургона, стараясь успокоиться и остудить свое желание. Серена была его первой девственницей, и хотя у них ничего не получилось, Джон радовался. Он оказался у нее первым, не важно, что это длилось так недолго. У Серены до него никого не было…
Однако поразмыслив, Джон решил, что южная красавица, без всякого сомнения, теперь возненавидит его, и тяжело вздохнув, понуро пошел прочь.
Стояла середина октября. Обоз следовал вдоль Платта, широкой реки с песчаными берегами. На ночь теперь выставлялись часовые, а фургоны располагались по кругу, потому что начались территории индейцев. Переселенцам грозила опасность со стороны сразу нескольких племен. Пока же только одно небольшое племя издали наблюдало за передвижением обоза.
Настал день, когда они достигли места, где Платт делится на два рукава, и сравнительно легко перешли реку вброд. Обоз катил по Небраске, а впереди их ждали высокие скалистые горы, через которые еще предстояло перебраться. В настоящее время путешественники находились в пятидесяти милях от Ларами, и первое такое препятствие как раз возвышалось перед проводником.
Джон Квейд осадил беспокойного жеребца, с тревогой вглядываясь в покрытый кустарником склон. Он знал, что эта гора покажется муравейником по сравнению с теми, что ждут их впереди.
Но и она выглядела достаточно впечатляюще, чтобы заставить нервничать неопытного человека. Джон посмотрел через плечо на приближающийся обоз. Эти люди полностью полагались на него, и проводник решил, что самое лучшее — не дать им времени опомниться и испугаться.