Уилл прождал несколько часов, и когда мать наконец вышла, он понял по ее виду, что произошло за дверями этого дома. Теперь он все знал и ненавидел ее за то, что она приняла любовника, обманула отца, предала их.
Вслед за этим воспоминанием пришло другое, еще более болезненное, нечто, что он заставлял себя забыть вот уже на протяжении многих лет…
Его отец лежит на смертном одре…
УИЛЛ ПОТИХОНЬКУ ВОШЕЛ В ОБШАРПАННУЮ КОМНАТЕНКУ. СТАРАЯСЬ НЕ ПОТРЕВОЖИТЬ ОТЦА. ФИЛИПП УЖЕ ОЧЕНЬ ДАВНО БЫЛ БОЛЕН. И ДОКТОРА ОСТАВИЛИ ВСЯКУЮ НАДЕЖДУ НА ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ. БЕСШУМНО ПРИКРЫВ ЗА СОБОЮ ДВЕРЬ, ОН УСЛЫШАЛ ТИХИЙ СМЕШОК, ДОНОСИВШИЙСЯ ИЗ СПАЛЬНИ МАТЕРИ. СМЕЯЛАСЬ ОНА. ИНТЕРЕСНО, НАД ЧЕМ? УИЛЛ ПРОКРАЛСЯ К ДВЕРЯМ СПАЛЬНИ, УЖЕ ЗАРАНЕЕ СТРАШАСЬ ТОГО, ЧТО ОН МОЖЕТ ТАМ УВИДЕТЬ. ПЕРВОЕ, ЧТО БРОСИЛОСЬ В ГЛАЗА, — БЕСЧУВСТВЕННОЕ ТЕЛО ОТЦА, НЕПОДВИЖНО ЛЕЖАЩЕЕ НА КРОВАТИ. ЛИЦО БЕЛЕЕ МЕЛА ОТЛИВАЛО БОЛЕЗНЕННОЙ СИНЕВОЙ, ГЛАЗА ПРОВАЛИЛИСЬ… В ОБЪЯТИЯХ ПОСТОРОННЕГО МУЖЧИНЫ ОН УВИДЕЛ СВОЮ МАТЬ… И ОПЯТЬ УСЛЫШАЛ ЕЕ ТИХИЙ СМЕШОК, КОГДА ЧУЖАК ПОГЛАДИЛ ЕЕ ПО СПИНЕ. «ВЕДИ СЕБЯ ПРИЛИЧНО. ДЖОФРИ», — ПРОШЕПТАЛА ОНА. «Я УСТАЛ ЖДАТЬ, ПОЙДЕМ ПРЯМО СЕЙЧАС, …» — «ЧТО СКАЖУТ ЛЮДИ, ЕСЛИ Я БРОШУ МУЖА НА СМЕРТНОМ ОДРЕ? ПОДУМАЙ, ДЖОФРИ. ФИЛИПП НЕ ДОЛГО ПРОТЯНЕТ, И ВОТ ТОГДА-ТО МЫ И ЗАЖИВЕМ. ОБЕЩАЮ ТЕБЕ». УИЛЛ ТОГДА ХОТЕЛ УБИТЬ ЕЕ… МАРТА ПОВЕРНУЛАСЬ И ВСТРЕТИЛАСЬ ВЗГЛЯДОМ С СЫНОМ. «УИЛЛ, ЧТО ТЕБЕ НУЖНО?..»
Уилл тяжело вздохнул и постарался больше об этом не думать, не вспоминать. Хватит, сказал ов себе, хватит мучиться! Он больше не станет думать о ней, напялившей то модное розовое платье, за которое заплатил ее любовник. Он больше не будет думать о матери, обнимавшей любовника у одра умирающего мужа. КАК ЖЕ Я ЕЕ ТОГДА НЕНАВИДЕЛ.
Филипп умер на следующий день, не приходя в сознание. У Уилла не было возможности сказать последнее «прости» отцу, а с матерью он решил даже не прощаться совсем. Сразу же после похорон он покинул Чикаго, ни слова не сказав Марте Райдэр.
Я все еще ненавижу ее, думал Уилл, потирая виски, несмотря на то, что с тех пор прошло столько лет. Очнувшись от размышлений, он вновь уставился на стоявших в загоне лошадей. Он любовался лучшими, как ему казалось, в штате животными. Этой весной кобылицы ранчо Рокин'Ар принесли отличное потомство, да и приплод рогатого скота в этом году был самым лучшим.
Немалый путь проделал» он от той меблированной комнаты в Чикаго. Еще дальше он был от женщины, подарившей ему жизнь и ничего, кроме этого. Все эти чувства и воспоминания одолевали Уиллом не один раз. Умом он понимал, что не все женщины такие, как его мать. Но почему же это теперь ему так мешало? Нет, все же не стоило ворошить прошлое…