Адди представила, каково было бы пойти на танцы под руку с Уиллом… Она думала о том, как будет кружиться с ним в вальсе, и он будет ее нежно обнимать…
«ВЫ ПРАВИЛЬНО СДЕЛАЛИ, ЧТО ОТКАЗАЛИ МНЕ… Я РАД. ЧТО ВЬ1 СРАЗУ ЖЕ СУМЕЛИ ВО ВСЕМ РАЗОБРАТЬСЯ…»
Уидл не любил ее, и никогда не полюбит — с грустью думала Адди. Его не интересовал брак ни с Адди, ни с какой-либо другой женщиной. Адди не могла себе позволить мечтать о невозможном.
— Ну и все-таки, скажите честно, как вы на это смотрите, чтобы нам вместе куда-нибудь сходить?! — спросил как-то требовательно Чэд, сбиваясь то на «ты», то на «вы», обращаясь к Адди.
Все было не так уж и сложно. Ей нравился Чэд Торнер. Он всегда был с Адди так подчеркнуто галантен, уважителен, старался услужить. Подыскивал ей лошадь, привел в порядок загон, починил забор. А теперь вот приглашал на танцы. Адди внимательно посмотрела в его карие глаза. Несомненно, Чэд решил за ней поухаживать. Быть может, оттого, что одинокие женщины были. в долине на вес золота, но в конце концов она решила, что вероятнее всего, он все же находит ее довольно привлекательной женщиной. Почему она не может испытывать к нему то же самое, что чувствует к Уиллу? Быть может, она смогла бы полюбить Чэда, если бы очень захотела, — размышляла так Адди Шервуд. Ей казалось, что она смогла бы заставить себя влюбиться в Чэда Торнера.
— О, Чэд, буду рада пойти с тобою на танцы! Спасибо за приглашение!
Нахлобучив шляпу на свою темную шевелюру, кузнец заулыбался.
— Вот и правильно! Думаю, мне пора обратно в город. Увидимся в церкви в воскресенье!
— Хорошо! В воскресенье, в церкви. Спокойной ночи, Чэд.
Она не стала провожать его и дожидаться, пока он отъедет, а сразу же захлопнула за ним дверь. Адди почувствовала, что закрывает дверь… в свое сердце.
Глен гнал упряжку к мельнице в час, когда сумерки окутали Хоумстэд. Несмотря на усталость, он был доволен собой. Он извлек довольно большую выгоду из сегодняшней поездки. Глен не переставал удивляться тому, с какой легкостью ему удалось наворовать достаточное количество досок с лесопилки, чтобы загнать сегодня за приличную сумму поселенцам на той стороне Прохода Жестяного Рога. И главное, что Том Мак Леод так ничего и не заметил. Глен похлопал себя по карману сюртука, радуясь звону монет. Первое, что он собирался сделать, после того, как распряжет лошадей, это купить себе бутылочку виски. После этого можно и отъехать на боковую. Черт подери, а чем еще можно было заняться в этом проклятом захолустье? «Нет, — думал Глен, — Хоумстэду непременно нужен был салун, то есть питейное заведение, место, где настоящий мужчина, как он, например, мог бы провести с удовольствием для себя вечерок-другой, поиграть в карты. Придется, наверное, мне открыть салун» — решил про себя Глен Таусенд. Эта мысль весьма его заинтриговала. «А почему бы ему и правда не открыть салун? Это уж, наверняка, будет лучше, чем горбатить спину на Мак Леода. Да, но только где он достанет денег, чтобы начать свое дело?». Как только Глен вспомнил о своих весьма ограниченных финансах, приподнятое настроение тут же улетучилось. То, что он с утра до ночи вкалывал на лесопилке да еще зарабатывал как мог на стороне, торговал ворованной древесиной, ни на дюйм не приближало его к заветной цели. О, если бы у него не было этой обузы — жены и детей, висящих у него на шее, словно тяжелый жернов, как бы все было по-другому! Без них он многого бы достиг в этом городке. Хотя нет, в этом не стоит. Если бы он был сам себе хозяином, он бы и минуты не задержался в этой богом забытой дыре. Это все Вирджиния была виновата. Если бы не она, разве пошел бы он работать на лесопилку, разве стал бы попусту тратить свои кровные денежки на нее и двух ни на что не годных детей. И не надо было заставлять Марка вернуться в школу, когда учительница выгнала его с урока. Вместо учебы нужно было ему пойти работать. Ведь лоботрясу уже исполнилось четырнадцать, он должен был помогать отцу. Но эта Вирджиния все продолжала рассказывать мальчику пустые байки о том, что необходимо учиться. «Глупая», — думал Глен и переживал, что он так, наверное, никогда не заставит ее повиноваться мужу во всем. Рука Таусенд а сжалась в кулаке. Ему просто необходимо было выпить сейчас виски. И не дай Бог, Вирджиния скажет хоть слово поперек… Глен не был настроен и дальше выслушивать ее упреки.