Караван достиг Индепенденс-Рок – скалы Независимости – 8 июля, и переселенцы раскинули лагерь у берегов Суитуотер-Ривер. Пока Такер, Нил и девочки карабкались наверх, чтобы выцарапать имена Бренигенов и Харрисов, Морин сделала на ужин фрикасе из куропатки и кролика с густым острым соусом. Мэгги, истратив несколько драгоценных яиц, купленнных в форте Лареми, испекла кекс. Прибытие к Индепенденс-Рок нужно было отпраздновать.
Дэвид появился в лагере еще до того, как вернулись Такер и дети. Морин сразу же заметила, как печальны его глаза.
– Что стряслось, Дэвид? Что произошло?
– Старая миссис Конноли. Вряд ли дотянет до утра.
Тяжело вздохнув, Дэвид сел у костра.
– Поверьте, когда ведешь людей в Орегон, знаешь, что многие не увидят конца пути, но от этого легче не становится. До сих пор нам везло, потеряли только Маршалла Бейкера и его сынишку.
Он растерянно провел рукой по взлохмаченным седеющим волосам:
– Старые и молодые. И это хуже всего.
Морин отложила большую ложку, которой помешивала соус, и села рядом, положив ладонь на огромную руку.
– Миссис Конноли с самого начала была нездорова.
– Знаю. И предупреждал ее мужа, что она может не вынести путешествия. Он сам не очень-то силен, но оба твердо решили последовать за детьми и внуками.
– Пойду спрошу, не нужно ли чем помочь, – покачала головой Морин и уже хотела подняться, но Дэвид потянул ее обратно.
– У них и без того народу хватает. Не возражаете, если мы немного посидим вместе?
Морин покачала головой и, улыбнувшись, дотянулась свободной рукой до его лица, откинула со лба непослушные пряди. Дэвид выглядел таким усталым! Он работал больше остальных и отвечал за всех обитателей каравана. Их беды становились его бедами.
– Вы и Куп поужинаете с нами, хорошо? – мягко попросила она. – Мэгги испекла кекс.
Дэвид втянул ноздрями воздух и улыбнулся:
– Я был бы последним дураком, если бы не принял приглашение.