– Пожалуй, выпью чашечку прямо в ванне.
Девушка бросила на сковородку несколько толстых ломтей бекона и – то ли от скромности, то ли от страха – повернулась к Слоуну спиной. Тот следил за каждым ее движением. Управившись с беконом, Нерида сняла с крючка полотенце, и ее пальцы осторожно сжали ручку кофейника. Слоун отвел взгляд. Не надо вспоминать о том, как искусны эти пальцы…
Нерида поставила кофейник на стол, рядом с тарелкой, чашкой и серебряной вилкой. Краем глаза она видела, как Слоун снимает брюки, и чуть не рас-. плескала кофе. Пришлось отвернуться, чтобы не давать воли воображению. Брюки с шумом упали на пол.
Погрузившись в ванну, он издал блаженный вздох, неотличимый от вздоха любовного экстаза. Каждый мускул его измученного, избитого тела понемногу расслаблялся. Бейли советовал не мочить порезанное во время взрыва колено, и Слоун, погрузившись по шею, перекинул правую ногу через край ванны.
Он закрыл глаза и открыл их только тогда, когда услышал голос Нериды:
– Подними голову, я подложу под нее полотенце…
Затем девушка наклонилась и поставила чашку на пол. Слоун снова закрыл глаза: при виде Нериды его бросало в дрожь. Ужасно хотелось поцеловать ее, но не успел Макдонох пошевелиться, как она вновь отошла к плите.
– Скверный порез…
– Это еще ничего. Могло быть хуже.
Он потянулся за кофе.
– Ох, извини. Я забрызгал всю кухню.
– Неважно. Мыть тебя?
– Подожди минутку, но последи, чтобы я не уснул. Хорошенькая смерть для начальника полиции – захлебнуться в собственной ванне на следующее утро после битвы!
Она расхохоталась на всю кухню, но спохватилась и сделала серьезное лицо.
– Не останавливайся, – попросил Слоун.
Нерида обернулась. Сквозь прозрачную воду просвечивало его обнаженное тело. В жилах забурлила кровь. Что же будет, если она прикоснется к нему?
– Мне нравится, когда ты смеешься. Это бывает не часто.
– Не хочу будить Джози.
Воцарилось молчание, но Слоун слишком дорожил временем, чтобы медлить.
– Ты сказала, что она плохо спала. Почему?
Брызнувшее масло обожгло руку, но Нерида не обратила на это внимания.
– Когда ты прогнал меня…
– Прогнал?
Ясное дело, он ничего не помнил.
– Да. Но я не ушла, пока доктор не сказал, что ты больше не наделаешь глупостей.
– Каких глупостей?
– Зачем ты сунулся в темный салун, весь засыпанный битым стеклом и забитый барахлом? Если бы я не вытащила тебя, когда все взорвалось…
– Так это ты вытащила меня?
Она воинственно взмахнула вилкой.
– А то кто же? Не тебе одному опалило брови, Слоун Макдонох!
– Но как же ты успела? В последний раз я видел тебя за полквартала от салуна.