Арабелла с трудом отыскала старую заросшую тропу. Не знай она о её существовании от ординарца, вообще ни за что бы не обнаружила. Густая чащоба огромных листьев, цветов и лиан маскировала начало тропы так успешно, что никому и в голову не могло прийти здесь искать. Тем более что запущенная роща не обещала никаких удовольствий. Очередные тропические заросли — только и всего. Об охоте нечего было и мечтать: дикие звери к жилью не приближались, а обезьян везде полно. Правда, могла попасться змея.
От волнения Арабелла даже не чувствовала страха. Так окончательно и не решив, показываться ей храмовой страже или нет, она пробиралась по тропинке. Будь у неё уверенность, что в наказание мужа убьют, не колеблясь ни минуты самым наглым образом проникла бы в святилище. Но ординарец что-то там болтал о благодарности. Вместо того чтобы убивать, могут просто донести об оскорблении святыни и потребовать наказать жену, что полковник и не замедлит сделать. К черту, только сама себе навредит…
Следует с прискорбием заметить, что леди Драммонд оказалась права: у её третьей дочери и впрямь был очень дурной характер. Смириться с судьбой, подчиниться запретам, покорно переносить наказания — все это не для неё. Запирать Арабеллу в комнате имело смысл только начиная с третьего этажа, так как со второго она выбралась бы через окно, в придачу склонив на свою сторону стражников, ибо женщиной она была очаровательной и перед её красотой и обаянием не мог устоять ни один мужчина. При этом она легко впадала в ярость, что только придавало ей сил и отваги, а кроме того, была умна и изобретательна. Полковник Блэкхилл случайно наткнулся на единственный способ наказывать жену, действительно весьма для неё чувствительный. Она терпеть не могла вечной критики, придирок и осуждения, постоянных, на первый взгляд мелких, препятствий и ограничений, сковывавших её свободолюбивую натуру. Захоти она поездить верхом — не оказалось бы лошадей. Могла бы поехать на слоне — слона бы тоже не нашлось.
Здесь, в гнусной Индии, ей трудно было бы противостоять, во всяком случав, борьба стоила бы слишком дорого. Арабелла знала себя очень хорошо, как мало какая женщина в её возрасте и в её время, и не намерена была нарываться на подобные осложнения и неприятности.
Уже через несколько ярдов тропинка стала заметнее и удобнее, и Арабелла, все ещё не приняв окончательного решения, шла осторожно и почти бесшумно.
Пятью минутами позже она остановилась в изумлении — как это близко! В зелени просматривались очертания строения, полускрытого разросшимися деревьями и кустами. Подождав немного, женщина подошла ближе. Под ногами почувствовала каменные плиты, потрескавшиеся и вспученные корнями деревьев. Каменная дорожка указывала направление.