— Украли.
— Потому-то мне и хотелось бы встретиться с пани.
Тут и мне захотелось с ним встретиться.
Я предложила магазин на улице Хожей, там совсем близко, на Кручей, есть очень уютный бар, где можно посидеть. Мне никогда не нравилось разговаривать стоя, с молодости не любила и не умела, не понимала людей, которые любят вести разговоры во время прогулок, тогда все умственные и физические силы человек вкладывает в ноги. А вот сидя в уютном кафе, в мягком кресле, за чашкой кофе или бокалом пива, — совсем другое дело. Можно и подумать, и поговорить.
Мы условились встретиться через час.
В магазине я сразу узнала Того Пана — запомнила, значит, его внешность, а то немного сомневалась. Витрины с марками и прочими коллекциями сейчас меня не занимали, я лишь рысцой пробежалась вдоль них и предложила своему спутнику перебраться на сидячие места.
Поскольку он явился лишь для встречи со мной, то не стал возражать.
— Пан Фялковский умер уже больше года назад, — сообщила я собеседнику, попивая кофе. — Та неприятность, о которой пан упомянул, произошла ещё до его смерти?
— Незадолго до неё. А потом месяца через два он и умер, — вздохнул Тот Пан. — И вообще мне неприятно говорить об этом, поскольку в деле замешаны некоторые знакомые мне особы, само же дело до того запутанное и туманное, что и не знаю, как о нем толком рассказать.
— Ничего, вы рассказывайте, а уж моя проблема разобраться во всем запутанном и туманном. Возможно, оно как-то связано с последними событиями.
— Возможно. А что же там произошло сейчас?
— Обещаю вам обо всем рассказать, но давайте придерживаться хронологии, — уклонилась я от ответа. — Сначала афёра.
— Говорю же вам, что дело туманное: вроде бы произошла кража, а может, и просто пропажа. Кто-то потерял монету, но какую! Брактеат Яксы с Копаницы!
Ну вот, пожалуйста! Этот брактеат преследует меня, как угрызения совести.
Собеседник попытался продолжить рассказ, и это не очень у него получилось. Сплошной сумбур.
— Он был у пана Фялковского. То есть сначала у него этой монеты не было, потом она появилась, а потом уже не стало. Во всяком случае, это он говорил, что не стало, а там кто его знает, может, и была. Ходили слухи, что брактеат кто-то украл, а пан Фялковский купил краденое, так и не удивительно, что не признавался, но вот почему отрицал пропажу монеты её бывший владелец — не понятно. А потом пан Фялковский умер, осталась какая-то его родственница, а с ней никто не мог договориться.
— Это была его сестра, — не знаю зачем, сообщила я.
— Сестра? А я думал — жена. Очень странно.