– Не могу поверить, что я здесь. Все так странно, совсем не похоже на то маленькое кафе в Сент-Клер, где мы встречались. Помнишь?
– Помню. – Голубые глаза Бретта затуманились. – Да, Сент-Клер очень далеко. Это были хорошие времена, Элисон. – Он протянул руку и накрыл ее ладонь своей.
– Особенно то лето, когда мы на машине ездили за город, устраивали пикники у реки…
– Помнишь того лебедя в Марлоу, который вылез из воды, наступил на твою чистую красивую скатерть и утащил корнуольский пирог? – Бретт со смехом тряхнул головой. – А у меня не хватило духу его прогнать. Они могут быть опасны, особенно в период гнездования. Наверное, лебедь понес пирог своим голодным птенцам.
Элисон была тронута тем, что Бретт помнит этот забавный случай. Он по-прежнему держал ее руку. Во дворике было тихо. Встретив его взгляд, Элисон почувствовала, что ее сердце учащенно забилось. Этот вопросительный взгляд с легким намеком на нежность…
– Да, было хорошо, – тихо повторил он, – хотя все и закончилось танцами, на которые я не смог тебя пригласить. Но может, это и к лучшему, поскольку молодой Саймон Фрэйн оказался намного более интересным партнером.
– Я ждала тебя, – поспешно начала Элисон. – Саймон просто пригласил меня…
– Сегодня я тоже пригласил тебя на танцы, но ты не захотела пойти.
– Я подумала, что тебе будет интереснее посмотреть, как жарят барана.
– Значит, ты ради меня отказалась от танцев в «Ридженс»?
– Мне не хотелось туда идти.
– Хотя тебя там ждал твой приятель-режиссер? Опять он за старое!
– Я хотела быть с тобой! – вскричала Элисон.
– Очень мило, – язвительно отозвался Бретт. Элисон хотелось заплакать. Очарование вечера было испорчено. Зачем Бретт опять стал напоминать о Поле? Да еще вспомнил о Саймоне, с которым она танцевала в тот злополучный вечер. Неужели ревнует? Именно ревность заставила его уйти, как только он увидел Элисон в объятиях Саймона. И после этого Бретт больше не захотел иметь с ней дела. Если бы она была ему небезразлична, он вызвал бы ее на откровенный разговор. А теперь он постоянно возвращается к ее отношениям с Полом, потому что видел, как тот поцеловал ее на ступенях кинотеатра в Сиди-Бу-Кефе. «Ты ведь любишь, когда тебя целуют», – поддразнил ее Бретт, когда на следующий день они возвращались из Делмы.
Мысли Элисон путались. Если сторониться ее Бретта заставляла ревность, а не равнодушие… Нет, она напрасно надеется. Ревность означает любовь. Если бы только она могла спокойно поговорить с ним, попытаться понять, что происходит! Но Бретт уже закуривал трубку, и его лицо опять стало непроницаемым. «Я хотела быть с тобой», – крикнула Элисон и этим невольно выдала себя. Неужели поэтому он так холоден? Она не могла дождаться конца вечера.