Однако мальчик ловко увернулся от его перепачканной сажей руки.
– Пусти, дурак! Я все равно не пойду с тобой! Ты мерзкий негодяй!
Ник обратил внимание на то, что Джулия даже не вздрогнула, услышав грубые выражения мальчика; погладив его лохматую голову, она уверенно сказала:
– Ругаться нет необходимости. Сражения выигрываются не словами, а делами. – И тут же, присев на корточки, расправила на мальчике порванную рубашку. – Как тебя зовут?
Мальчик посмотрел на нее с подозрением.
– Отвечай немедленно, паршивец, – приказал трубочист, – или я из тебя выбью правду!
– Опять вы за свое! Успокойтесь, ведь он еще ребенок. – Лицо Джулии смягчилось. – Не хочешь говорить? Ладно, я сама попробую угадать. Может, Томми?
Мальчик пожал плечами:
– Зовите, как хотите, настоящего имени у меня все равно нет. По крайней мере я его не помню.
– И все же как-то тебя должны были называть, – настаивала Джулия. Мальчик продолжал упорно молчать, поэтому она обратилась к трубочисту: – Вы-то, наверное, знаете, как его имя?
Мужчина почесал за ухом.
– Его мать никогда мне об этом ничего не говорила.
– Обычно Приббл называет меня Мак, – сообщил мальчик, усмехнувшись чернозубой улыбкой. – Да, а еще ду...
– Довольно! – поспешно вскричал трубочист, быстро взглянув на Джулию. – Госпоже совершенно неинтересно, как я тебя называл, маленький извращенец.
Ник наблюдал за сценой со все возрастающим удовольствием. Мальчик, стоявший рядом с нарядной Джулией, резкими чертами лица напоминал тощую изнуренную крысу. Небольшие, близко поставленные глаза обрамляли светлые рыжеватые ресницы. Наиболее примечательными в его внешности были огромные уши и большой курносый нос, а зубы почернели от копоти. Ник не сомневался, что его дыхание было таким же зловонным, как и он сам.
И все же, глядя на то, с каким воодушевлением и заботой Джулия прижимала к себе худенькое тело, можно было подумать, что это по меньшей мерс принц: она словно совсем не замечала его уродства и грязной одежды и смотрела на ребенка с нежной улыбкой, которую, вероятно, позаимствовала у изображения Мадонны.
Ничего подобного Ник не видел за всю свою жизнь.
– Господи! Это еще что такое? – Вышедшая из библиотеки одетая в роскошное бархатное платье яркого оранжевого цвета леди Бирлингтон с помощью трости прокладывала себе путь через сгрудившуюся толпу.
Джулия повернулась к ней, одной рукой продолжая крепко удерживать мальчика.
– Леди Бирлингтон, я хочу познакомить вас с Маком. Он поедет с нами домой.
– Что? – одновременно воскликнули трубочист и леди Бирлингтон.
– Вы этого не сделаете, – сердито пробубнил трубочист. – Он мой!