– Не понимаю, то ли ты меня хвалишь, то ли осуждаешь.
– Хвалю. Только сильный характер одного из супругов не обязательно сулит удачный брак. Надо, чтобы партнер тоже обладал сильным характером.
Пруденс не могла не улыбнуться:
– Как папа?
– Вот именно. Слава Богу, что он был таким, каким был, иначе из нашего брака ничего не получилось бы. – Мать вздохнула. – Знаешь, я ведь до сих пор по нему скучаю.
Пруденс кивнула.
– Иногда я тоже думаю о Филиппе... Но, мама, теперь все это не имеет значения. Мы с Тристаном – я хочу сказать, с герцогом – больше даже не разговариваем.
– А вот когда капитан стал герцогом, я убедилась, что поступаю правильно!
– Мама, мне безразлично, герцог он или нет.
– Но мне это небезразлично. Ты заслуживаешь герцога. Даже королевского герцога. – Мать на мгновение задумалась. – Я даже могу представить тебя с принцем, хотя после того, как однажды в юности я увидела принца с близкого расстояния, и он вызвал у меня отвращение, потому что был чудовищно толст, я этого никому не пожелаю.
Пруденс вздохнула.
– И на том спасибо. Но я никогда не знала, что ты такая скрытная.
– Раньше у меня не было причины держать что-либо в тайне. Поразительно, что может сделать мать ради своих детей. Сначала я чувствовала себя виноватой, хотя бедняжка Гортензия обычно бывает весьма послушной. От меня лишь требуется сунуть в карман кусочек яблока и позволить ей учуять его запах. Она, жадное создание, последует за тобой хоть на край света, лишь бы получить лакомый кусочек.
Пруденс сжала руку матери.
– Я уверена, что Гортензия хорошая овечка. А что касается герцога, то у наших с ним отношений нет будущего. Так что обещай мне, что больше не будешь ничего предпринимать.
Мать хмыкнула.
– Ты, я вижу, умыла руки. Но только не я.
– Мама, одним из попечителей является лорд Уэр.
Мать побледнела.
– Тот, кто рассказал всем, что ты... – Мать сжала губы. Мгновение спустя, с трудом взяв себя в руки, она проговорила: – Хотела бы я сказать пару ласковых этому человеку.
– Я уверена, что он сам не ведал, что говорит. Он потерял тогда почти триста тысяч фунтов на инвестиционном проекте Филиппа и был страшно зол. Однако он никогда не потерпит, чтобы у Тристана была связь со мной.
– А что скажет об этом герцог?
– Ничего. Я ему не позволю.
– Ах, Пруденс. Тебе не следует...
Открылась дверь. Это миссис Филдингс принесла поднос с чаем.
– Ну что ж, никаких криков не было слышно. Как видно, вы урегулировали вопрос?
Мать улыбнулась:
– Почти. Спасибо за чай. Согреться нам не помешает...
Раздался стук во входную дверь. Пруденс и мать обменялись удивленными взглядами.