– Извините, если вам кажется, что я превысила свои полномочия, но вы были так поглощены едой, что, наверное, не услышали бы ни слова.
Откровенно говоря, Тристан тоже думал, что ничего не услышал бы: уж очень вкусны были яйца.
– Наверное, следует поблагодарить вас за то, что не пнули меня в больную ногу.
Она фыркнула.
– Я подумаю об этом.
– Почему-то меня это не удивляет. Вы неисправимы.
Она бросила на него из-под ресниц взгляд, напомнивший о том, что другая нога все еще находится в пределах досягаемости ее остроносого ботиночка.
– Даже и не помышляйте, – проворчал он.
Она попробовала придать себе высокомерный вид, но не получилось: вид у нее был всего лишь обворожительный. Тристан решил, что самым восхитительным в его насмешливой Пруденс было качество ее красоты. Ее изящество было естественным. У нее были великолепные плечи, округлые предплечья и грациозная шея. Но привлекательней всего было лицо. Каждая его черта – от упрямого подбородка до разлета бровей – говорила об уме, чувстве юмора и, возможно, страстности. Но больше всего ее отличал от других образ мышления.
Ривс откашлялся.
– Что-нибудь еще, милорд?
Тристан махнул рукой.
– Нет, Ривс.
Пруденс кашлянула. Тристан моментально добавил:
– И благодарю за работу. – Приподняв брови, он взглянул на Пруденс.
Она чуть заметно кивнула.
Ривс, довольно улыбнувшись, поклонился:
– Спасибо, милорд. Позвоните, если что-нибудь потребуется. – С этими словами он вышел из комнаты.
Как только дверь за дворецким закрылась, Тристан откинулся на спинку стула.
– Ну что? Так лучше?
– Значительно, – с одобрением сказала она.
Тристан улыбнулся и, смутившись, торопливо переключил внимание на тарелку. Черт побери, с каких это пор мнение Пруденс стало много значить для него?
Так дело не пойдет: не следует ему слишком привыкать к присутствию Пруденс в своей жизни. Она всего лишь временный пассажир на его фрегате. И это хорошо. Если только он не решит навсегда удалиться от всех на этом скалистом утесе и провести остаток жизни, наблюдая, как покрывается слоем пыли его душа, ему следует держаться подальше от таких женщин, как Пруденс, которые заманивают мужчин в шелковые сети дружеского общения и домашнего уюта.
Это не для него. Он будет наслаждаться тем, что смогут подарить ему последующие несколько недель, а потом вернется к прежней жизни – свободной и не стесненной условностями. А пока не мешает немного пофлиртовать... не забывая об осторожности.
Отрезая кусочек ветчины, он подумал, что, наверное, слишком долго пробыл один, потому что успел забыть, как приятно видеть напротив себя за столом такие красивые глаза.