– А есть правило, запрещающее тебе встретиться со мной завтра? Например, у дуба на речке. Скажем, после ужина, в семь.
– Мне надо работать.
– Ты не можешь все время работать, а я хочу знать, как там идут дела. – Он кивнул в сторону замка. – Просто не верится, что твой отец отпустил тебя сюда одну. Все эти правила, равно как и то, что тебе запрещено принимать посетителей, наводят на мысль, будто Салфорд что-то задумал.
Она подбоченилась, как делала всегда, когда сердилась на него:
– Слушай, Гриффин Мак-Грегор, ты хорошо знаешь, что мне не нужен присмотр. Отец мне доверяет, чего не скажешь о моем лучшем друге. – Она шагнула к нему.
Он отступил.
– Я не имел в виду ничего плохого, Келл, и ты знаешь. А не доверяю я лорду Салфорду.
– Я могу сама о себе позаботиться. Кому, как не тебе, это знать, Гриффин Мак-Грегор.
– Я… – Он не договорил, поскользнувшись на прогнившем корне дерева, и упал. Келси не успела поддержать его, и он приземлился, держа корзину над головой, чтобы не вывалилось содержимое.
– Ты в порядке? – спросила она, склонившись над ним, взяла у него корзину и помогла ему подняться на ноги.
– Никогда не чувствовал себя лучше, – ответил он, потирая ушибленный зад.
– Пусть это послужит тебе уроком, – строго сказала она, но в голосе ее звучали нотки тревоги. – В следующий раз смотри под ноги. – И она протянула ему корзинку. – Ну, мне пора, встретимся завтра вечером у тебя дома. Я зайду после того, как навещу папу. И ни слова про лорда Салфорда!
– Ни слова. – Гриффин замотал головой, и челка упала ему на лоб. Он выглядел совсем мальчишкой.
– Тогда до завтра. – Келси ушла, довольная собой. Гриффин не догадывается, что произошло ночью. Она обернулась и увидела, что Гриффин смотрит на нее с любопытством.
Он махнул ей рукой, повернулся и пошел по дорожке. А может, он все-таки что-то заподозрил? Не догадался ли он, что она ему соврала? Надо надеяться, что нет.
По пути в бальную залу Келси остановилась, когда взгляд ее упал на пол. Мелкие кусочки порванной материи сложились в тонкую линию, ведущую к двери ее спальни.
Она наклонилась, подобрала одну нитку, скрутила в пальцах и почувствовала мягкость материала. Это была ночная сорочка, которую ей дала Мэри. Она пошла по линии из распущенной материи, боясь даже подумать о том, что ждет ее за дверью. Ее руки дрожали, когда она входила в комнату. Она задержалась на пороге, взглянула на кровать и открыла рот от удивления.
Оправившись от шока, она подбежала к кровати и запустила руки в кучу валяющихся на ней порванных вещей. Ее одежда. Ее вещи. Все порвано, даже нижнее белье.