– Пути назад нет, – эхом повторила девушка.
Джеймс развязал ее плащ, он соскользнул на пол и упал к ногам. Потом Джеймс взял Ребекку за руку, снял с нее перчатки и отбросил их в сторону.
– Повернись, – велел он.
– Зачем?
– Хочу заняться твоими волосами.
– Моими волосами?
– Мне нравится, когда они распущены, помнишь?
Джеймс повернул Ребекку, прижался к ней и почувствовал прилив возбуждения. Вытащив гребни, он бросил их на пол, и длинная масса волос упала на спину роскошной шелковой волной. Джеймс запустил в них пальцы, потом наклонил лицо и потерся носом о затылок девушки.
– Нужно расстегнуть на тебе платье, чтобы снять его.
Ребекка тревожно сглотнула.
– Думаешь, нужно?
– Обязательно. – Он провел губами по полоске обнаженной кожи. – Не бойся.
– Я и не боюсь.
– Будет гораздо приятнее, если мы снимем одежду.
– Так ты… – Ребекке не хватало слов для разговора о таких вещах, и она густо покраснела.
– Да, я тоже разденусь, и мы прижмемся друг к другу.
– Мне это понравится.
– Мне тоже.
Джеймс продолжал раздевать ее, и вскоре она осталась в одной сорочке. Он помедлил, разглядывая девушку и восхищаясь ее соблазнительной фигурой. Потом притянул Ребекку к себе.
– Ты очень красивая, Ребекка. – Слишком красивая, подумал он. Нельзя позволить себе увлечься ею! Нужно держаться на расстоянии, думать только о своем деле и завершить его как можно скорее.
– Ты вправду так думаешь? – застенчиво спросила она.
– О да. – Он откинул покрывало на кровати. – Ложись.
Она повиновалась без лишних слов. Джеймс смотрел на нее сверху вниз, восхищенный тем, что она у него в постели.
– Мы просто будем целоваться и обниматься, – объяснял он, стягивая через голову рубашку. – Это будет замечательно.
– У тебя на груди растут волосы! – изумленно воскликнула Ребекка.
– Это почти у всех мужчин.
Джеймс никогда раньше не занимался любовью с девственницей, и ее слова очаровали его. Все его подружки были одинокими отчаявшимися женщинами, и невинность Ребекки казалась освежающей.
Джеймс взял девушку за руку и положил ее ладонь себе на грудь, показав, как нужно медленно гладить ее круговыми движениями.
– Ты можешь трогать меня, где захочешь и как захочешь. Мне это нравится.
Ребекка улыбнулась:
– Такие мягкие.
– Между нами большая разница… – Джеймс начал расстегивать бриджи. – Закрой глаза.
Ребекка повиновалась и опустила ресницы. Она казалась такой юной, такой неиспорченной, что Джеймс вдруг засомневался. Его дремавшая совесть возвращалась к жизни.
Как он может так поступить с ней? Почему он должен так поступить с ней? За прошедшие десять лет он перенес много мук, но Ребекка не была в них виновна. Почему же он винит ее? Почему обернул свой гнев на эту девушку? Когда-то он умел сдерживаться, но годы и обстоятельства изменили его, превратив в полного горечи и обид человека.