Джеймс вел ее по переулку, словно у него было зрение, как у кота. Вскоре они вышли на более освещенную улицу, где стояла его карета. Ребекка всмотрелась в нее в поисках герба, могущего пролить свет на его семью или личность, но ничего не обнаружила. Высокий светловолосый лакей в нарядной красной ливрее подержал дверцу и помог девушке подняться по ступенькам. Джеймс взобрался следом, и, прежде чем успел сесть, кучер щелкнул хлыстом, и лошади пустились быстрым галопом. Джеймс потерял равновесие и упал на Ребекку.
Раньше ее бы потрясло такое резкое столкновение, но теперь она решила, что не позволит правилам этикета влиять на свое поведение. Ребекка твердо вознамерилась двигаться вперед. Пусть Джеймс считает ее страстной, безрассудной женщиной, которой ей так хотелось быть.
– Не могу поверить, что вы пришли. – Он рассмеялся и обнял девушку.
– Я и сама не верю. – Этот рискованный выход был самым шокирующим и неожиданным поступком в ее жизни.
– Я думал, вы скажете «нет». – Джеймс подхватил Ребекку и посадил себе на колени так легко, словно она весила не больше пушинки. Новые ощущения потрясли девушку. Ягодицы ее упирались ему в промежность, бедра прижимались к его бедрам, и Ребекку поражало, насколько это захватывающее ощущение – находиться в такой близости от него. Каждая клеточка ее тела трепетала от предвкушения, и казалось, что может произойти любое, самое необыкновенное событие.
Джеймс развязал на ней плащ, тот соскользнул с плеч, и Ребекка задрожала, но вовсе не от холода. Джеймс мгновенно понял, взял одеяло и укутал их обоих.
– Куда мы едем? – спросила девушка.
– На поздний ужин у меня на квартире. – Заметив ее нерешительность, Джеймс добавил: – Я не думаю, что нам следует показываться на людях.
– Это верно.
– Полагаю, мы могли бы всю ночь кататься, но уже прохладно, а мне бы не хотелось, чтобы вы испытывали неудобства.
– Пусть будет ваше жилище.
Ребекка улыбнулась, ошеломленная собственными словами. Ее визит к нему домой – это в высшей степени скандально, и она не понимала, что за силы ее пришпоривают, однако обуздать их не могла.
Она не откажется от этого приключения, даже если оно убьет ее!
Джеймс потянул Ребекку вперед, и ее грудь прижалась к его. Соски внезапно отвердели, и каждый раз, когда карета подпрыгивала, Ребекка терлась грудью о Джеймса. Она и не догадывалась, что у нее такая чувствительная грудь, не знала, что подобное прикосновение к мужчине может так волновать, и испугалась силы своего возбуждения. Ее мучило отчаянное желание сорвать с себя корсет и сорочку, и пусть бы Джеймс поласкал эти мягкие холмы, чтобы облегчить болезненное томление. Настойчивость этого желания ужасала, и нужно было держать себя в руках, чтобы не натворить чего-нибудь неподобающего.