– Его сиятельство, князь Рахманов, собственной персоной, – прошептал свистящим шепотом толстяк, успевший судорожно проглотить кусок дыни, который был у него во рту.
Экипаж остановился недалеко от криницы, и из облака пыли выскочил Феликс Рахманов, студенческий приятель Колычева, пригласивший его в свое имение.
– Колычев! Вот ты где! Наконец-то я тебя догнал! – закричал Феликс. – Ну здравствуй, брат, рад тебя видеть. Прости, мы разминулись с тобой – поехал к поезду встречать тебя, а время спутал. Пока расспросил на станции, куда ты делся, пока догнал твой дилижанс... Ну давай обнимемся, что ли! Сколько лет не видались. Спасибо, Митя, что выбрался.
Феликс за прошедшие годы сильно изменился. И дело было даже не в дорогой одежде, не в отличных лошадях, которыми он лихо и уверенно правил, а в его новых, барственных манерах и ярких красках, проявившихся в его внешности – то ли бронзовый загар, то ли румянец, то ли шелковистые темные волосы, свободно развевавшиеся под горячим ветром, то ли радостно блестевшие глаза делали его похожим на итальянца. И этот экзотический южный красавец мало напоминал того блеклого, замученного петербургского студента Рахманова, которого помнил Колычев.
– Так, любезный, – махнул Феликс кучеру. – Этот господин поедет со мной в пролетке, а ты изволь его багаж доставить ко мне в имение. И смотри, чтобы все в целости и сохранности было и ни пылинки лишней на чемоданы моего друга не село, а то... Узнаешь у меня!
– Не извольте тревожиться, ваше сиятельство, все доставим до места, – кучер низко поклонился, сжимая в руке шапку.
Колычев с некоторым сомнением взглянул на свои чемоданы и прошел, опираясь на трость, к экипажу приятеля.
– Господин Колычев! – окликнул его Тесленко. – Вы все-таки ко мне в экономию заезжайте, хоть просто в гости. Может, и его сиятельство милость такую окажут, мы с супругой уж так будем рады, просто не передать...
– Ну, брат, на хороших лошадках я тебя мигом до дома домчу! Это не дилижанс, который в каждом встречном селе будет стоять по полчаса.
– Феликс, прости за любопытство, но почему эти люди называют тебя князем?
– Потому, что это мой родовой титул. Не удивляйся. Я прежде его скрывал от всех – глупо быть князем Рахмановым и ходить в рваных башмаках, не находишь? Лучше уж представляться однофамильцем знатного рода. А теперь, получив теткино наследство, я могу зажить с истинно княжеским размахом. И признаюсь тебе, я уже осознал прелесть своего нового, аристократического положения. Особенно здесь, в этих диких местах, чертовски приятно быть «сиятельством» – здесь все сиятельства наперечет. В Петербурге все равно затеряешься в толпе – и с деньгами и с титулом. А здесь я просто-таки некоронованный король.