Он направил машину в верхнюю часть города к Пасифик-Хайтс и долго ехал по Бродерику. Дождь все еще лил как из ведра, когда они остановились перед ее домом на Девисадеро. Белый «лотус» стоял на подъездной аллее. Ник подкатил к стоянке у края тротуара и выключил мотор. Было тихо, лишь дождь барабанил по крыше кабины.
— По-моему, вы чересчур много знаете обо мне, — заметил он.
— А вы вообще все обо мне знаете, — проговорила Кэтрин, будто у нее силком выпытывали сведения о ее сексуальной жизни, а не она сама охотно, чуть ли не бесцеремонно, выкладывала их.
— Я не знаю ничего такого, что не имеет отношения к делу и что не известно другим полицейским, — оправдываясь, сказал Ник.
— О?!
— Да. Вот вам и "о".
— А какое отношение к делу имеет то, что я не люблю носить нижнее белье? Вы ведь знаете это, Ник. А ваши коллеги — нет.
— Я уверен, что капитана Толкотта это заинтересовало бы, — сказал он. — А вообще-то, черт побери, следует рассказать об этом ребятам из управления. Я добавлю строчку к вашему досье.
— Не забудьте, пожалуйста. — Она скинула туфли и открыла дверцу машины. — Это было бы очень забавно, — произнесла она, точно прощалась с ним после свидания. — Спасибо, что подвезли.
Она со стуком захлопнула дверцу и побежала босиком по лужам под проливным дождем, покачивая бедрами. Ник сидел за рулем и не спускал с нее глаз, пока она не открыла дверь своего дома и не скрылась из виду.
«Десять — четыре» — так назывался бар на Брайантстрит, располагавшийся в нескольких кварталах от суда и здания полицейского управления Сан-Франциско; его облюбовали коллеги Каррана. Но хотя они и любили заглядывать туда, задерживались они там ненадолго, впрочем, как и в самом управлении. Некогда это была типичная распивочная для полицейских, каких немало в Нью-Йорке, Детройте, Чикаго и Бостоне, где они повсюду составляют довольно замкнутую касту, состоящую из иммигрантов второго-третьего поколений, консервативных сторонников «жесткой линии», приверженцев порядка и закона. Такие душные забегаловки славились крепкими напитками и тяжелой едой — пережаренной и жирной.
Но состав работников полицейского управления Сан— Франциско обновлялся. Пожилые старомодные полицейские постепенно уходили на пенсию, уступая место новому поколению. И в баре «Десять-четыре» появились изысканные коктейли и пиво разных сортов. «Лютеры», «Муви Старс», «Крис Исаак» — знаменитые рок-группы Сан-Франциско — оттеснили Фрэнка Синатру и Тонни Беннета на автоматический проигрыватель. Зал бара даже украсил папоротник.