— Все, кого я люблю… умирают.
Он стал на колени позади нее, положил ладони ей на плечи и принялся растирать их своими сильными пальцами. Она вздрогнула от его прикосновения. Он скользнул руками вниз, распахнув ей рубашку, и нежно погладил ее груди…
— Я же не умер, — сказал он.
Она потерлась лицом о его руку, как кошка, которая упрашивает хозяина, чтобы он обратил на нее внимание.
Пожалуйста, — попросила она, — пожалуйста, владей мною, люби меня сейчас.
* * *
Единственный свет в гостиной струился от камина. Холодный проливной дождь с тихого океана стучал по крытой гонтом крыше дома и хлестал в окна. Их любовь была такой же страстной, как и прежде, но без боли и игр. Это было упоительное, умиротворяющее слияние двух любящих существ, а не бешеное, похотливое единоборство одержимых сексуальных соперников.
Кэтрин лежала, уютно устроившись в его объятиях, удовлетворенная, но в то же время охваченная печалью, которая приходит иногда после минут любовного блаженства, когда человек возвращается к реальности.
Она долго молчала, потом спросила шепотом:
— О чем ты думаешь?
— Я думал… я думал, что был неправ.
— Не прав? В чем?
— Относительно тебя. Относительно Рокси.
— Рокси?
Он слегка поцеловал ее в лоб.
— Я думаю, что, возможно, она убила Боза. Кэтрин вздрогнула слегка, будто он причинил ей боль.
— Убила Джонни? Зачем? Чтобы подставить меня? Она бы этого никогда не сделала. Она любила меня. Она не хотела причинить мне боль. Так подвести меня.
— Она ревновала ко мне. Может быть, она ревновала тебя и к Джонни.
— Нет, — твердо сказала Кэтрин. — Это не в ее характере. Она никогда ни к кому меня не ревновала. Во всяком случае, до тех пор, пока не появился ты. Она разволновалась.
Ник пожал плечами.
— Обидно, что мы не сможем спросить об этом у нее. Кэтрин повернулась и положила голову ему на плечо, ее волосы разлились золотым потоком по его груди.
— Мне не везет с женщинами. Ник усмехнулся.
— И тебе, и мне — нам обоим. Я хочу сказать, до встречи с тобой.
Она пропустила иронию мимо ушей.
— Была одна девушка. Когда я училась в университете, я раз переспала с ней. Она стала преследовать меня.
Кэтрин прикрыла рот рукой, будто пытаясь удержаться от дальнейших признаний.
— Что с ней стало? — спросил Ник. — Что она сделала? Избила тебя?
Кэтрин Трэмелл тряхнула головой.
— Нет, физически она меня не трогала. Но она стала надоедать мне. Ходила за мной и фотографировала меня. Перекрасила волосы. Стала носить такие же, как у меня, наряды. Она преследовала меня, как одержимая. Какаято Лиза, так ее звали. Лиза Оберман. — Она содрогнулась от воспоминаний. — Это было ужасно.